Мертвое лицо жены так и стоит перед глазами.
Бах!
Системный блок врезается в стену и мне ничуть не легчает. Сука!
- Да стой ты! - справа оказывается Мурат. - Хрен кто еще захочет с тобой сотрудничать!
Вырываю руку. Вообще Мурат моя совесть.
Сегодня я узнал, что у меня есть сын и тут же потерял его. А не пошел бы Мурат в жопу? Тем более ему звонят и он отходит, машет мне рукой.
Отлично, еще бы чуть-чуть и напросился бы на удар.
- Слышь, - делает мне жест руками. - Нашли этих людей с записи.
На сердце сразу становится легче. Но только чуть-чуть.
- А мальчика? - проговариваю, закатывая рукава.
Мурат отводит взгляд.
Закатываю рукава дальше.
- Поехали. Я сам поговорю.
Выходя, оглядываюсь через плечо. Комната наблюдения в аэропорту раздолбана в хлам. Меня сюда пустили по знакомству, в счет долга, который числился передо мной у местного начальника полиции.
Конечно, ни один начальник не будет рад увидеть вот это. Я снова подтвердил репутацию человека, с которым опасно иметь дело.
Проходим по коридору. Разлетаются в стороны полы дорогого шерстяного плаща. Встречные опускают взгляды.
Девочки, алкоголь, драки и азарт полулегального бизнеса. Бесконечная игра на выживание. Мне было интересно, доползу ли я до вершины пищевой цепи, так как со смертью Риты я потерял изначальный смысл всей этой драки. Мне нужно было что-то найти.
Сжимаю правый кулак так, что хрустят кости.
И я стал воплощением силы.
Один из охранников открывает дверь машины, я падаю на сиденье. Скрипит обивка.
Враги меня веселили. Тут было как на ринге - ты их или они тебя. Но я не знал, что все это время у меня был тот, кто не мог за себя постоять. Теперь эта свора шакалов использует моего сына для мести.
Ловлю свое отражение в зеркале заднего вида и понимаю, что впервые за шесть лет боюсь чего-то настолько сильно.
- Чего встал? - обращаюсь к водителю обычным тоном.
Сердце впервые сжимается в груди не от азарта, оно впервые за долгое время болит.
Мои люди собрали всех в одной комнате - там двое полицейских, Эдуард и та пара отморозков с записей камеры.
Снимаю перчатки, сбрасываю пальто и разминаю шею. Люблю делать это сам. Так… воспоминания молчат, когда я представляю себя в том моменте, когда они пришли за мной и выволокли на улицу беременную Риту.
- Сафонов, - шепчет кто-то.
Подхожу к полицейскому.
- На кого работаешь? - сжимаю пальцы в кулак перед его лицом.
- Карский, - вдруг признается другой и я оборачиваюсь.
- Он отвалил за ребенка кучу денег.
- Дальше, - опускаю голову и чувствую, как перед глазами начинает мутнеть.
Карский - единственный урод, которого я так и не сумел достать. Свалил от меня в Германию.
- Где мальчик? - говорю, с трудом сдерживая напряжение в голосе.
- У-у-у… того, кто первым нашел его. Карский приказал достать ребенка, но, - он делает жест в сторону Эдуарда. - Этот успел раньше.
Подскакиваю к нему и уже не могу остановиться. Кровавый раж застилает глаза. Удар, другой. Противник хрипит. Хватаю его за волосы и заставляю приподнять голову:
- Где мой сын?! - рычу. - Сейчас у тебя есть выбор: сдохнуть быстро или мучительно. Куда ты его вез?!
- Карскому… - взгляд Эдуарда расфокусированный, он именно в том состоянии, когда все что угодно скажешь от боли.
Я это знаю. Я сам однажды таким был, пока во мне сломалось что-то человеческое.
- Зачем?! - бью затылком о стену.
- Уехать хотел. Это же… такие бабки…
