Да быть не может!
Кому понадобилась книга? Кэшнаирцам? Пока мы гуляли в их саду, они прочесывали наш?
Я трижды успел облиться потом, как вдруг кусты зашевелились и, придерживая юбки, ко мне шагнула Лилу-Анна. Я обомлел при виде принцессы. Кажется, если бы из кустов выпрыгнул лунник, я бы и то меньше удивился.
– Что ты здесь делаешь? – вернулся ко мне дар речи. – Ты заблудилась?
Она с интересом меня разглядывала. Куда подевалась её робость?
– Я могу тебя проводить… – Ага, меня сейчас там ждут с распростёртыми объятиями… И саблями наперевес.
Лилу-Анна протянула мне дневник. Мой дневник! Демоны! Благодарность смешалась с раздражением – зачем брать чужое?
Я сжал книгу с одного края, собираясь забрать, а Лилу-Анна с другого. Это длилось секунды, и я вдруг почувствовал тепло в обручальном браслете, оно поднималось всё выше и выше по руке, пока не охватило всего целиком.
– Я подержу, – сказал я, имея в виду книгу.
Лилу-Анна смутилась и отпустила.
– Я её потерял, а ты нашла и…
Она не дослушала, подобрала юбки и убежала, словно подхваченная ветерком.
Я поглядел на браслет. Если подумать, он никогда не был холодным. От него всегда исходило тепло, и я часто забывал, что ношу его, настолько хорошо и удобно он сидел на руке.
Размышляя об этом, я возвратился во дворец, прижимая к боку дневник. В раздумьях хотел потереть лоб и… наткнулся на маску.
Поглоти меня бездна!
***
– Так она тебя видела в маске и догадалась, что это ты?
Мы сидели с Венди у меня в гостиной поутру.
– Понятия не имею. Но вполне возможно. Думаю, она почувствовала моё присутствие через обручальный браслет.
– Ну всё, теперь доложит братцу. И этот придурок явится, требуя компенсации за пострадавшую честь.
– А я говорил…
– Что? Ну, что ты говорил? Какую-то книжонку под деревом оставил! А мне откуда было знать, что она такая важная, что ты попрёшься за ней на ночь глядя, не снимая маски? Может, ты со скуки решил научный трактат почитать?
– Сказал бы я тебе, что я со скуки обычно делаю, но, боюсь, твоя физиономия этого не перенесёт, – наглядно размял я костяшки пальцев.
– С кем я связался? – возопил Венди.
– С наследником Саразийского престола!
Он застонал.
– Ну чего ты переживаешь? Вряд ли наш маскарад обманул Эсмирато. Другой вопрос – пойдёт ли он в открытую или…
– …будет действовать исподтишка, – подхватил мою мысль Венди. – Ты прав. Нужно беспокоиться не о лобовой атаке, а об ударе в спину. А… – он странно на меня посмотрел, – почему обручальный браслет до сих пор на Лилу-Анне? Не собираешься же ты жениться и на ней?
Да я и на Кадемонии не горю желанием, а тут… Лилу-Анна. Представив её хрупкую, тщедушную фигурку, почувствовал, как потеплел браслет. Что это? Говорили, что
рубенит
передает человеческие эмоции, а наложенные при обручении заклинания связывают парные браслеты. Выходит, думая о Лилу-Анне, я ощущаю то, что чувствует она. Бред какой-то! С чего бы тёмной испытывать ко мне теплоту?
Качнув головой, стряхнул оцепенение, сообразив, что вот уже некоторое время Венди с мрачным видом рассказывает о своих новых горестях.
– …Отец сказал, что раз вышло, что эти две крошки оказались у меня в шкафу, значит, я дорос до брака. И так на меня посмотрел, с таким обвинением, словно я ему синего ежа на стул подложил. А ты знаешь, я с пяти лет этим не занимаюсь. – Венди тяжело вздохнул. – Теперь отец считает, что я его подвёл – надо было сразу сообщить о подарке, а не прятать в шкаф. Доверия мне больше нет.
