Точно того! Но… меня долго уговаривать не надо.
Дверь в сад, открытая пинком… Тропинка с подпаленными кустами, усыпанная лепестками цветов. Плеск воды в мелком, но спасительном пруду. Это отец удачно комнату для тренировок выбрал, иначе принц Кэшнаира вошёл бы в историю как Огненный, и вовсе не из-за своего горячего нрава.
Вынырнув и отплёвываясь от налипшей на зубах ряски, Эсмирато выглядел, как поросенок, сорвавшийся с вертела в огонь.
– Греби к берегу, – посоветовал я. – Вёсла дать?
– Да пошёл ты… – Дальше ну совсем неприлично. А еще и благородных кровей!
Ну я и пошёл, развернувшись на каблуках. Мне торопиться некуда. А вот он вскоре признает свою профнепригодность, и тогда… Я остановился. И что я буду делать тогда?
Впрочем, тяготиться подобными мыслями мне не привыкать. На худой конец можно не пользоваться Вратами. Но эта мысль не принесла утешения.
Из комнаты для занятий валил дым, и туда с вёдрами уже неслась прислуга. А занавеску-то я потушить забыл.
Побродил по дворцу, размышляя, что делать дальше, осмотрел разрушенные огнём монстра комнаты, где трудились рабочие, восстанавливая утраченное. И ноги сами привели меня в узнаваемое, но давно непосещаемое место. Дверь была закрыта, и на стук никто не поспешил открыть. Странно. Араберто прямо намекнул, что Венди тут и выезжать не собирается.
Попросил ключ у престарелой, но шустрой служанки, которая и сама была готова освидетельствовать господина, в каком бы плачевном состоянии тот не находился. А, судя по печальному вздоху и взгляду канцлера, состояние было тяжёлым.
– Я сам. Спасибо, – поблагодарил сердобольную женщину, расплывшись в идиотской улыбке. Это помогло – она ушла. Всегда помогало. Дураков любят.
Царапнул ключом в замочной скважине и вошёл. Шторы закрыты. По комнате плывёт невесомая дымка курительных смесей. На цветастом ковре разбросана одежда – словно ее хозяин не особенно заботился, куда она упадёт – и целое море разнокалиберных бутылок – с такого количества в два счёта сопьешься. Самого объекта возлияний в районе видимости не наблюдалось. Я и в шкаф заглянул и в гардеробе проверил.
Комната, со слов служанки, была обитаема, а окна – посмотрел – закрыты, так что оставалось оглядеться повнимательней.
Так и есть. Нога из-под кровати торчит. Недолго думая, потянул и выловил знатный улов. Это невменяемое чучело и не подумало пошевелиться, лишь что-то невнятно промычало. Надо было действовать, и я, сграбастав его за грудки, вывесил за окно проветриться.
Утренний воздух подействовал освежающе, и Венди, приоткрыв мутный глаз, обозрел своё шаткое положение – наполовину свешенное с подоконника. Надеюсь, манжеты на его потасканной рубашке крепкие, не оторвутся…
С первого раза Венди не особо впечатлился, решив досмотреть прерванный сон.
Может и правда скинуть? Лететь всего два этажа… А внизу кусты, розовые, не смягчат, так освежат падение – иглы, как у красных ежей, с мизинец.
Тряхнул как следует, под звук рвущейся ткани. Вот тьма!
– Ты меня едва не убил! – тяжело дыша, отполз Венди подальше от подоконника, разрезая своим бренным телом бутылочные просторы.
Я присел рядом на корточки, рассматривая его помятое лицо.
– Убить? Нет. Добить хотел, а ты в мою руку вцепился, как клещ.
Венди извлек из-под тумбы бутыль и сквозь зеленое стекло разглядел плескавшееся на дне спасение, пригубил.
– Чего явился? Покои его темнейшества в другой стороне, теперь вы с ним друзья. – Накапал он в ладонь остатки со дна и отёр волосы.
