– Кармаэль, – заговорила принцесса тихо и с грустью, – кажется, вы мне не доверяете. Что сделать, чтобы это изменить?
Перестать быть чёрной ведьмой.
Её глаза блестели в мягком полумраке комнаты. Их взгляд невольно волновал.
– Ничего. Ровным счётом. Достаточно честности и искренности. – Возьмём более обтекаемый ответ.
– А вы думаете, я не честна и не искренна? – В её глазах мелькнуло сожаление, и я едва не раскаялся в своих словах. – Тогда спросите о чём угодно, и я с радостью отвечу.
Почудилось, что иду по тонкому канату, натянутому над пропастью.
Соблазн спросить напрямик был велик. Страница из Чёрной книги лежала в кармане. Что ответит Кадемония? Выложит ли карты на стол или продолжит претворяться?
– С чего бы мне вам не верить? Вы же не скрываете ничего ужасного, о чём я должен знать?.. И потом, – спохватился, когда в глазах Кадемонии зажёгся опасный огонёк, – разве не на доверии строится союз между нашими государствами?
– Ах, Кармаэль! Как чудесно, что вы так думаете, – улыбнулась она; у меня от сердца отлегло. Что бы я делал, если бы она решила, что я представляю угрозу? Пришлось бы драться? С ней?
Внезапно комнату огласил истошный крик служанки; девушка метнулась в сторону от занавески.
Я взвился на ноги, готовый отразить любую атаку, схватившись за шпагу… Ну, разумеется, ее не оказалось на поясе. Без необходимости оружие во дворце не носили.
– В чём дело? – осведомилась на кэшнаирском Кадемония, поднявшись с софы и недовольно глядя на виновницу переполоха.
Та безмолвно, с округлившимися от ужаса глазами, указала на занавеску. Я догадался, что за ней увижу. Вернее, кого. Вот прохвост.
– Венди! Что ты здесь делаешь? – Попробовал изобразить удивление – друг, взглянув на меня, поспешно отгородился занавеской. М-да, удивление изобразить не вышло – вышло что-то другое.
Шмыгнул к нему за занавеску.
– Идиот! Почему ты еще здесь? – зашептал ему.
Он не успел ответить; занавеска стремительно распахнулась. Кадемония с изумлением воззрилась на нас, явно подозревая, что тут что-то нечисто. И я, не придумав ничего лучшего, вцепился Венди в горло.
– Ах ты подлый предатель! Что ты забыл в покоях моей невесты?
Друг в ответ что-то прохрипел, и мы повалились на пол, собирая все попадавшиеся по дороге коврики и подушки.
– Подыграй мне, – шепнул ему.
Он выпучился в ответ, и я вспомнил, что всё еще его душу.
Кадемония смотрела на нас с интересом, словно стараясь разгадать, что мы задумали, но остановить не пыталась.
Я опомнился первым и подскочил на ноги, с трудом совладав с желанием приложить Венди о косяк стола, для натуральности, но рассудил, что после такого он может и не встать.
Друг, пошатываясь, поднялся с пола, держа в руке порядком потрепанный букет. Сжимая его с такой силой, словно собирался с его помощью противостоять целому миру.
– Как ты сюда пробрался? Цветы кому? Кадемонии? – Наша ссора должна выглядеть правдоподобно. Смазал ему кулаком в челюсть, но промазал – его шатнуло назад. – Это неслыханная дерзость! Это…
– Вы правы, ваше высочество! Это возмутительно! – неожиданно поддержала Кадемония; я опешил. – И что вы намерены делать? В Кэшнаире за подобную провинность наказывают смертью!
– Ну… – С трудом заставил себя перестать удивлённо моргать. – Ну. – Что она от меня хочет?
– Право слово, не ожидала, что человек, считающий себя вашим другом, пойдёт на столь унизительный поступок, – поморщилась принцесса. – В императорской семье подобного не прощают!
