Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля - страница 83

– Разумеется. Он же ваш гость.

– Гость – в горле кость. – Застегнув верхнюю пуговицу тёмно-зелёного камзола, я отвернулся от обрамлённого серебром зеркала. – Выясни подробно, что говорят, и представь письменный отчёт. – Бровь камердинера удивлённо дрогнула: знает, как я не люблю бумажную волокиту. – Ладно, на словах перескажешь. И ещё, – вспомнил я о недавней находке – страничке, вырванной из книги Кадемонии, – есть одно важное и секретное дело. Необходимо тщательно изучить… мм… документ и доложить мне, что удалось узнать. Скажу сразу, речь о «нестандартном» колдовстве. – Произнести «чёрном» язык не повернулся. – Есть у тебя такой человек, который бы серьёзно подошёл к данному вопросу?

– Найдётся. – Если моя просьба и показалась Кантэлю странной, он виду не подал.

Я не был уверен, что могу кому-то доверить столь важное дело – всё же на кону моя судьба, – но от одной мысли, что придётся самому сидеть в библиотеке и штудировать книги, дабы найти хоть крупицу необходимых сведений, у меня портилось настроение.

– Я на тебя полагаюсь. – Кантэль учтиво поклонился. – Материал для исследований возьми у Венди, скажи, что по моему приказу. И пусть сам ко мне зайдёт.

Кантэль поклонился, и я вышел в коридор.

Мама ждала меня в своих покоях, обставленных с изяществом и изысканной простотой. Когда я постучался и вошёл, она приветливо улыбнулась.

– Доброго вам утра, – поцеловал ей руку, и только тогда заметил, что она не одна.

Патриция величественно склонила голову, едва присев в реверансе, будто снизойдя до меня с самих небес. Это так она приветствует старшего брата и наследного принца?

– Матушка, как вам спалось? – решил не обращать внимания на выходки сестры.

– Прекрасно! – Императрица расправила бледно-жёлтые юбки с голубыми вставками. – Присядь рядом, мой дорогой. В последнее время нам редко выпадает возможность поговорить по душам. – На её пальцах поблёскивали кольца тонкой ювелирной работы. Да и во всей её фигуре ощущалась хрупкость, будто она вот-вот сломается. Но я знал, что маму сломать непросто. Она словно изящный клинок, выкованный из самого прочного металла.

И немудрено. При дворе виконта Спарца, её отца и моего дедушки, «выжить» было не легко, среди четырёх сестер и трёх братьев. Каждый стремился занять место повыше. И к императорскому двору на бал ко дню рождения молодого наследного принца Сендариана, моего батюшки, была привезена вовсе не она, пятнадцатилетняя красавица Эмергения Спарца, а три её старших сестры. Правда, это обстоятельство не помешало ей предстать перед очами наследника в образе прекрасной незнакомки, скрывающей не только лицо, но и имя.

Как развивались дальнейшие события, я не знал. На все вопросы мама только загадочно улыбалась. Но ей удалось на том балу до такой степени вскружить голову юному принцу, что и по истечении пяти лет он грезил единственно о ней, отказываясь заключать весьма выгодные браки по настоянию своего отца, моего дедушки. Даже поднял что-то вроде мятежа дворцового масштаба, и за это был отправлен на две недели в Садовую башню для размышлений.

Впрочем, времена тогда не располагали к семейным неурядицам, и принц нужен был в походе, чтобы не дать кэшнаирцам завоевать города Саразирии и, если на то было благоволение Лагаса, захватить территории Кэшнаира.

Взойдя на престол, папа через два месяца женился на бесприданнице, поскольку к тому моменту отец мамы разорился, а то немногое, что осталось, поделили меж собой её братья и сестры. Однако поговаривали, что некие отдалённые земли числились за невестой, но неизвестно – достались ли они ей от её батюшки или то был подарок будущего мужа. Во всяком случае, мама обошла всех претенденток – более родовитых и, безусловно, более богатых, заняв почётное место в сердце молодого императора.