– Идите… – рассеянно кивнул Морай, задумавшись о чем-то своем, и Бренну это почему-то не понравилось.
– Ты там тоже не зевай, слышь… Рыбы побольше тащи, – вклинился Якоб, толкая Бренна под локоть, – Лотту впряжем по полной – и наварит, и нажарит!
Натянув короткие стоптанные сапоги, Бренн свистнул Самсону, развалившемуся на теплых камнях, прогретых жарким весенним солнцем, прихватил недоеденную лепешку и старое удилище, может и не такое замечательное, как у Дуги, но прочное и гибкое.
– За псом следите, чтобы в воду не совался… – заорал вслед Якоб.
– А то он дурнее нас, – отмахнулся Бренн, хватая пару больших ведер и старую корзину.
***
Океан после ночного шторма тяжело дышал, ворочался, как исполинский зверь, лизал камни. Орали чайки, остро пахло солью и водорослями. Берег был усеян разбитыми раковинами, выброшенными обломками разбитых рыбачьих лодок и коричнево-желтыми кусками медового камня, который тихо мерцал на сколах теплым нутряным светом.
От берега в море устремлялась изогнутая дуга Черного зуба – обилие трещиноватых черных скал, образующих один из природных волнорезов Сильфурбэй, о который в шторма, шипя пеной, бились волны. Здесь с зари уже копошилось множество рыбаков, – воздух то и дело рассекали забрасываемые удилища.
Одно огорчало всерьез – сегодня, как назло, море вместе с пеструнами выбросило к Черному Зубу целые стада «розочек» – бледно-розовых медуз с длинными ядовито-жгучими «волосами». Их тонкие остроконечные щупальцы оставляли на коже воспаленные болезненные разрезы. Правда, такие жгучие «ласки» можно перетерпеть, это все же не укусы ядовитых морских ос, убивающих человека за три минуты. Потому по отдельности «розочки» не слишком страшны, если не попасть в самую их гущу. И если такое случается, то бирюзовые волны подкидывают к берегу сплошь исполосованных щупальцами утопленников с распухшими высунутыми языками. Причем трупы невезучих бедолаг чаще всего находили там, куда выводили кривые тропки, что тянулись от переулка Утопленников через старые склады и доки Канавы. А вот пеструнам нет никакого дела до ядовитости «розочек».
– Давай шибче, – Дуги уже скидывал башмаки, чтобы не скользить на буро-зеленых водорослях и жидких потеках птичьего помета, босым куда быстрее можно добраться до нужных мест на Зубе.
– Не суетись, Дуг, пеструны до полудня не закончатся – у нас куча времени.
– Ты масло взял? – приятель нетерпеливо переминался с ноги на ногу. В прошлый раз они пробовали ловить на голый крючок, смазав его маслом анисового бедренца, и результат превзошел ожидания – рыбы кидались на него, как волки.
– Там мало было – уже весь пузырь извели… Сегодня крабцами обойдемся – я еще одну корзину захватил, – Бренн тряхнул веревочной корзинкой. Дуги вздохнул – неохота собирать мелких крабов, когда можно попробовать рыбалить без наживки.
– Стоять! – Бренн быстро прижал пальцами крошечного каменного краба, принявшегося задирать клешни, перехватил его за плечи и кинул в корзинку. Дуг вяло ковырнул булыжник, но, когда из-под камня стали шустро выползать крохотные морские рачки, оживился. Самсон тоже помогал – оглушительно лая, носился по песку, мотая хвостом, ушами и языком. А из-под его лап разбегались в стороны маленькие травяные крабы, быстро шевеля лапками, что приводило пса в еще больший восторг.
– Не лезь за нами, – Бренн мягко толкнул Самсона в лоб, – иди, грей тушку на солнышке и жди жрачку.
