Жертва короля - страница 11

– Не поэтому, – возразила девчонка и спрыгнула со стола. – Ты наглый, упрямый и живой, и этим его с ума сводишь. Сними рубашку.

Она уже закрутилась – принесла стул, переставила на него таз, подвинула ближе к кровати, засучила рукава, оказалась подле не шевельнувшегося Тиля, заглянула ему за спину с любопытством сумасшедшего лекаря, из тех, которые могут вскричать: «Батенька, какой перелом, это же у вас все кости наружу, прелесть какая!» – и цокнула языком:

– Сразу видно, Дамин работал. Бородач такой, да? У него рука лёгкая.

– Лёгкая?! – поперхнулся Тиль.

– Ага. Крови нет. Его сменщик, Сатур, такой прыщ на ножках, тебе и пятью ударами бы мясо наружу выпустил. Он свою работу ужас как любит. Ну, ты разденешься уже или как? Я тут, между прочим, тайно, узнает кто – я плетьми не обойдусь, сразу голову снимут.

Тиль ничего не понял, поэтому снял рубашку молча и позволил странной девчонке делать всё, что она там себе задумала, и только когда лопаток коснулись лёгкие пальцы, нанося ядрёно пахучую и до мурашек холодную субстанцию, поёжился и выдавил:

– Слушай, ты кто вообще?

– Много будешь знать – голова лопнет.

– Тебя кто послал, Величество это блаженное?

– Тебя, что ли, по голове били? – фыркнули из-за спины. – Я же сказала – «тайно», тайно я тут.

– Кто знает, – пожал плечами Тиль и тут же, конечно, об этом пожалел. Лёгкая рука, ага, конечно. – Может, это такой умный ход – он посылает ко мне сочувствующую красавицу, она меня лаской да болтовней ублажает да выведывает, набрался я там, у жестокого бородача, ума или не набрался.

– Не набрался, – правильно определила девчонка. – Это я и так вижу, и если твоё предположение верное, то донесу Величеству, что всё ужас как плохо.

– Мне конец, – вздохнул Тиль и поднял руку, обмотанную лентой. – А это можно как-то снять? Ты видела таких, как я? Ну, всяких жертвенных барашков? Удавалось кому-то от этой пакости избавиться? Догадываюсь, что нет, но мало ли, о чём не знают простые смертные…

– Можешь руку отрубить, – дружелюбно предложила девчонка. – Правда, он потом тебе эту штуку на шею повяжет, а без головы жить уже потруднее.

Шустрые пальцы бегали по спине, унимая зуд и тягучую боль, а жить становилось изумительно прекрасно, и с каждым мгновением всё прекраснее. Тиль оглянулся через плечо, чтобы поглядеть на свою нежданную благодетельницу. Что она не засланец короля, он уже был почти уверен. Может, чей-то ещё засланец, хрыча Мано, например. С него бы сталось, только не выглядел он таким любителем маскарада, чтобы в шпионы брать девку и мальчишкой наряжать.

Сама она, может, пришла? Понеслись по дворцу слухи, что у короля новый питомец, и взбрело в голову какой-то кухонной служанке пойти поглядеть.

Она словно услышала его мысли – поглядела, как на дурачка, который пытается на спор в рот кулак засунуть.

– Ты с кухни?

– С кухни, с кухни. Кто, ты думаешь, дворцовые тарелки вылизывает так, чтоб блестели?

– Значит, не с кухни, – вздохнул Тиль.

Потянулся почесать спину – вздутые полоски больше не зудели, но щекотали кожу тонкие струйки нагревающейся и тающей мази, стекая на поясницу. По ладони немедленно хлопнули, испачкав запястье этой самой мазью. Тиль поднёс к носу, принюхался. Мать такое не использовала, и знакомые ему лекари – тоже. Пахло едко, пряно и холодно, словно творожистую субстанцию сотворили из талого снега.

– Это вообще что?