- О, Царь Небесный! – вскрикнула она и напугано отступила, схватившись за грудь.
- Прочти! Прочти, дорогая! – беззвучно восклицал я, понимая, что она все равно не слышит. Тут же возникло опасения: вдруг она читать не умеет? Не знаю, как здесь дела с образованием.
Она прочла – это я понял, по ее взгляду, упавшему на листок, и заметавшемуся потом. Отлично, самое время было перейти к главному – выяснению, где мое тело. Я так и написал:
«Где мое тело? Просто скажи вслух.»
Леночка открыла рот, но не издав ни звука сделала пару шагов назад. В ее глазах мелькнул испуг. Видимо даже в этом мире, привычном к магии, перо, пишущее само по себе, вызывало настороженность и серьезные опасения.
- Кто здесь?! Что это такое?! – наконец подала голос она. - Я Никифора Тимофеевича сейчас позову!
Черт! Все-таки она не понимала или не верила, что пером управляю я. Нужно было как-то доказать! Скорее, пока она не убежала, написать что-то такое. Известное только нам двоим. Что?! Напоминать ей, что мы… Что я впервые в жизни дал ей в ротик, наверное, не самый лучший способ заявить скромной девушке о себе. И я написал:
«У тебя вчера были розовые трусики.»
В этот раз она открыла ротик шире, изумленно глядя на листок, и выдохнула:
- Прочь, извртаный дух! Чертов распутник! Царь Небесный поразит тебя святым громом!
Вдруг она схватила мое послание и разорвала на кусочки, выдернула из моей невидимой руки перо, переломила его и выбежала коридор.
Увы, попытка выйти на контакт с Леночкой потерпел провал. А время беспощадно работало против меня. Я снова воззвал к магистру, выматерился, и не получив ответа, направился в сад. Пока еще солнце не село, нужно осмотреть окрестности нашего особняка со стороны моря, прочесать полосу вдоль берега. Пролетев над дорожками сада, я двинулся над кромкой морской воды. Мысли витали самые скверные. Что я знал о сущностях тонкого плана? По сути ничего. Большая часть их – это полуразумные существа, живущие чем-то вроде инстинктов. Тело, в которое они вселялись, вело себя примерно, как зомби. Такой поселенец может поиграть телом и оставить его в любое время. Может, оно где-то валяется на берегу или под кустиком сада. Реже встречаются весьма разумные сущности демонического и магического толка, а также души умерших. Вот если кто-то из подобных займет тело, изгнать его будет проблемой. Ладно, все это тупые разговоры, пока нет самого тела.
Я пролетел в одну сторону через участки соседних владений достаточно далеко. Впереди уже виднелся порт, стоявшие на рейде и у причала парусники. Солнце исчезло в море, печально и красно догорал закат. На участках богатых особняков зажигались светильники, мерцавшие теплым магическим светом, вот только на душе было вовсе не тепло.
К своему дому я подлетел со стороны хозяйственного крыла, выше на втором этаже темнели окна Ирины Львовны, и я решил наведаться в ее комнаты. Все равно в густеющих сумерках найти сусла шансов нет.
Я влетел в распахнутую форточку. В комнатах уже лежал густой мрак, и магические светильники, обычно сами включавшиеся при появлении человека, не реагировали на мое появление. Значит, я для них уже не человек. Я уплотнил руку и потянулся к светильнику возле зеркала, но маленькое чудо – он вспыхнул раньше, чем я дотронулся. Значит, светильники реагировали, если тело сделать плотным. Пролетав над круглым столом, свернул в спальню, попутно включая свет. Между книжным шкафом и трюмо увидел портрет статного мужчины в синем мундире, с саблей, свисавшей с широкого ремня. Разумовский Петр Михайлович… Я и раньше видел портреты «отца». Если честно, у сусла с отцом имелось сходство: цвет и форма глаз, сам овал лица и отчасти линия губ. Но при всем этом Петр Михайлович без сомнений приятный и даже красивый мужчина. Отчего так природа пошутила над его сыном?
