– Как? – удивлённо спросил Роман.
– Никак. Надо знать людей. Мне конкуренты не нужны. Но что я хочу предложить – так это не мелочиться, а делать огромные бабки.
– Ты правда сказал слово «бабки»? – спросил Никита и откинулся на спинку дивана.
– Да. В общем, я уже какое-то кручусь во всём этом и понимаю алгоритмы, понял мышление актёров, я знаю индустрию изнутри.
– «Войти», «изнутри» – ты специально используешь эти слова? – спросил Никита.
– Я предлагаю вам снимать порно. Стать актёрами, стать моделями, и крутить себе тысячи и тысячи просмотров, и рубить кэш.
– Снимать порно? Нам? – спросил Рома и скривил лицо.
– Ты сказал «кэш»? – спросил Никита и тоже скривился.
– Именно. Можно ещё работать на вебкамеру, но это опционально. Короче, нам надо найти себе партнёров.
– Это будет гей-порно?
– Партнёрш, – исправился Саша.
– Феминитивы… – сказал Никита, смотря в потолок.
– Я знаю рабочий механизм, как быстро и незаметно разогнать просмотры. Мы будем звёздами! Будем богачами!
– Ты придурок, Саш, – заметил Никита.
– Спасибо, друг.
– Пожалуйста.
– Подожди, дай ему договорить, – влез Рома.
– Спасибо. У меня всё готово, я имею в виду план. Будет оборудование, всё будет. Надо только найти девушек и подготовиться физически и морально.
– О, господи, – не выдержал Никита.
– Я никого не заставляю. Подумайте об этом на досуге.
– Хорошо, – воодушевился Рома и толкнул Никиту в плечо.
– Завтра я весь день проведу в огороде. Жду вас послезавтра, отказов не принимаю.
– Вы оба больные, – сказал Никита.
Когда собрание закончилось, Саша пошёл провожать друзей до калитки. На выходе из дома Никита снова обратил внимание на куст. Жимолость. Он вспомнил, что раньше слышал про это растение от отца, видел в деревне у бабушки. Вспомнил и как смеялся с формы ягод, и как огорчался, что они так быстро опадают, так мало цветут, и как иногда растению нужно цепляться за что-нибудь, чтобы выжить. И вспомнил вкус. Кисло, но по какой-то причине продолжаешь есть, ешь и ешь, пока не становится плохо. И после продолжительного перерыва, из страха, что всё завянет, снова возвращаешься и объедаешься ягодой, и морщишься, и чувствуешь, что тяжелеет живот, но продолжаешь поглощать плод.
IV
Телефон звонил без перерыва минут пять. Никита после затянувшейся попойки еле смог отлепить свою голову от мокрой подушки, посмотрел на часы – 13:43 – и с нечеловеческим усилием дотянулся до телефона.
– Чего…
– Спишь что ли? – голос Романа был необычайно весёлым – Пойдём сегодня в наш бар?
– Я сегодня никуда не выйду.
– Да ну тебя, суббота же. Меня ребята позвали, тебя тоже ждут.
– Я умираю…
– От чего?
– Только пришёл домой, ещё не ложился.
– Стоп. Где ты вчера был?
– Гулял.
– Тусовался без меня?
– «Тусовался», боже. Тебя в той компании больше не ждут, ты же знаешь.
Рома понял, о какой компании идёт речь. Он подержал телефон в руках, подумал, проглотил обиду и уже засыпающему Никите сказал, что приедет через час и вытащитего хотя бы в подъезд. Никита засопел в ответ.
Когда в условленное время Роман подходил к дому друга, тот уже сидел на лавочке у подъезда. Сидел скрючившись, стонал и закатывал глаза. В руке у него белела странная бутылка с надписью «ТАН».
– Что это? – спросил, не поздоровавшись, Роман.
– Тан… хорошо помогает.
– Дай попробовать, – сделав маленький глоток, Рома откинулся всем телом назад, чуть не выронил бутылку из рук и содержимое изо рта.
