Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 3 - страница 14

Гора вспоминал, что его повсюду сопровождали два его пилота, два шофера, адъютант и денщик Гриша Тур, поэт, член союза писателей Украины. Были, конечно, и приятели, еще из Свердловского университета, генералы. С ними он ездил на охоту, ходили друг к другу в гости. Самого Василия Георгиевича иногда охватывала какая-то горячка. Он стремился разом переделать все дела, нервничал, если что-то его тормозило.

Рязанов был тружеником, пахарем, добросовестным, человеком чести, человеком слова, человеком долга. Он был стойким, великодушным, обладал душевным мужеством, высокими свойствами души. Он стремился как можно лучше и до конца сделать порученное ему дело. Были ли у него собственные идеи, скажем, по лучшему обустройству общества? Возможно, и были. Но в то время обнародование такого рода идей, даже и в марксистском русле, было опасным. Уклонизм, ревизионизм и прочие «измы» влекли за собой лишение свободы и жизни. Да и как обнародовать? В «Красной звезде» не напечатают. Листовки расклеивать? Поэтому Рязанов эти идеи, если они и были, не объявлял. Можно считать, что не было. Да и занятия политикой его, видимо, привлекали меньше конкретных дел. Такими же тружениками, работая напряженно и постоянно не за страх, а за совесть, были и Н.П. Каманин и М.П. Одинцов и многие, многие другие. Чтобы возвысить страну, молодежь должна подражать таким людям.

Участвовал ли он в планировании и разработке стратегических военных операций? В авиационной их части, видимо, да. Не всех и не всегда. Но Конев, скорее всего, советовался с ним, смогут ли там или при таких-то обстоятельствах помочь штурмовики, не говоря о воздушной разведке перед операциями. Еще в 1941-м году, когда он был заместителем командующего авиацией 5-й армии, ему по должности было положено участвовать в разработке авиационных операций армии. 5-я армия, как и ее авиация, сражались достойно. На Калининском фронте он и дискутирует, и сотрудничает с М.М. Громовым, командующим 3-й ВА. Обсуждают они и операции авиации в поддержке пехоты, в блокировании действий врага. С Лелюшенко он выдвигает принятые Ставкой предложения по Пражской операции. Так же и других своих сражениях, исключая, наверное, Курскую и Сталинградскую битвы, планы которых были продуманы ограниченным кругом лиц на самом верху. Да и на своей должности элементов творчества было много. Служить офицером – занятие, постоянно требующее поиска новых путей. Даже в полках постоянно возникали проблемы, требующие нестандартного подхода. Еще больше их было на уровне дивизий и корпусов. Крайнюков писал: «В боевой обстановке очень многое значит умение командира творчески решать поставленные задачи. Этим качеством отличалось большинство наших офицеров и генералов». Да и оперативное господство в воздухе тесно связано со стратегическим.

Василий Георгиевич был настоящим боевым генералом. Он прошел всю войну от начала и до конца, всю череду сражений и передышек, отступлений и наступлений, окружений, прорывов обороны, преследований противника и отражений контрударов, весь этот каждодневный, кропотливый, нелегкий и въедливый труд войны. Были у него и боевые вылеты. Причем, в самое тяжелое время, в начале войны, когда немецкая авиация господствовала в воздухе, а Звезду Героя давали за десять штурмовок. В самых значительных сражениях он активно участвовал. И в трагических, как под Киевом в 41-м или под Харьковом в 42-м, и в победных, как Курская битва, битва за Днепр, Корсунь-Шевченковская, Львовско-Сандомирская, Берлинская операции и многие другие. Но главное его достоинство, за что его помнят много лет после смерти, за что чтут, ценят и любят, – это его глубочайшая порядочность, честность. Так, он никогда никого из знакомых, близких, всех, с кем он как-то был связан, не оставлял, помогал, чем мог. Первая жена – отдельная статья. Он не мог поступить иначе. Любовь окольцевала его неразрывным кругом. Всех своих фронтовых друзей: Полбина, Утина, Подгорного, Родимцева, Катукова, Ротмистрова, Рыбалко, Конева, Жадова, Лелюшенко, Красовского, Горюнова, Степичева, Агальцова, Баранчука, Пошивальникова, Степанова, Одинцова, Бегельдинова, Нестеренко, и многих других он помнил до конца своих дней. Он не боялся говорить нелицеприятные, но честные вещи начальству, борясь за правду. Социализм привлекал его тоже честностью, социальной справедливостью.