И скаламбурим: Кто спорит? Прав старик Суворин…
На затычке моих книг нашел строки Некрасова из 60-х годов XIX века. Классик жаловался:
Пропала книга! Уж была
Совсем готова – вдруг пропала!..
…Ее мне жаль!
И, может быть, мою печаль
Со мной разделит вся Россия!
…Так редки книги не пустые…
Мне очень жаль, мне очень жаль…
Ничем не закончились контакты и обещания издать дневник в «Русском Зарубежье». Ничем и поход в издательство НЛО: они в отпуске…
Также ничем не реализовалась неожиданно пришедшая идея написать пьесу, типа «Варшавской истории», о двух возрастных людях, испытавших снова давно угасшие чувства. Идея пришла и так же тихонечко ушла… Отвлекает конвейерная работа: рубрики и обязательства. А еще чтение прессы: никак не могу изжить сидящего внутри летописца текущих событий. Как не записать строки Тимура Зульфикарова («ЛГ», 6 июня):
Над Россией веет дым из ада,
А в Кремле витийствует пастух-волк-лицедей…
Блеет малое православное смирное стадо,
Спасаясь в церковной ограде,
А покорный народ пожирает лукавая
Пьяная дымная смерть…
Легко представить, как возмущаются патриоты и сторонники нынешней власти таким инвективам. А сами кремлевцы удивляются: оказывается, не все их уважают, а тем более любят. Как кто-то из старых классиков определил тех, кто нами правит, как «властителей поганых».
В июле, в жару, написал строки в стиле Дмитрия Пригова:
Как живут пенсионеры,
повара и пионеры?
Все работают без меры –
Полисмены, воры, мэры,
И нужны еще примеры?
Пашут, жнут и сеют веру,
Насыщая атмосферу?
Но напрасно! Все так серо,
Без просвета, тьма и тьма.
Горько всем пенсионерам,
Поварам и пионерам.
Все смешалось. Кутерьма…
1 августа совпало с уходом жары за 30 градусов и духоты. И стали думать об отпуске. Черногория – не очень привлекательно, Фрайбург – трудно добираться, Швейцария – дорогая. Боденское озеро? И даже рассматривали Будапешт с озером Балатон…
Вернемся в август. В день рождения Ще – 71 год – много звонков. Никуда не поехали. Сидели дома. Вкусно покушали и выпили по лафитничку кошерной водки. Украшение стола – роскошная голландская роза. Подкачало только ТВ: в роли Радзинского выступал Сева Шиловский, Витин приятель, и бездарно. Я был бы лучшим рассказчиком на экране, но после «Дарьял-ТВ» так и не пригасили. Так что мне дать? – если выражаться по-народному. Заявки на программы лежали на столе руководителя «Культуры» Шумакова, и никакого ответа… Лакомые кусочки давно все распределены между своими, а я – чужак, «провинциальный» писатель с Арбата.
4 августа – отвез в «МП» материалы на сентябрь: Теодор Драйзер, Михаил Чехов, Вальтер Скотт и Леонид Андреев (копия из книги «99 имен Серебряного века»). Вдогонку допечатывал Берберову и «Ворчуна»: «Погода благодать или жуть?»
8 августа – на маяковке, на улице Чаянова, в турагентстве купили путевки в Швейцарию – 100 тыс. р., плюс 500 за фото на визы. Замаячили Женева с Цюрихом. Сначала испытали эйфорию, а потом посчитали, сколько еще нужно вложить дополнительно: питание, экскурсии и т. д. И Ще произнесла восклицательную фразу: «Ах, какой ремонт можно было бы сделать за эти деньги!..» Но мы с Ще не ремонтники, не кочегары и не плотники, как пели в советском фильме «Высота», мы – транжиры и прожигатели жизни. Книги, сладкое и что-то из украшений жизни и быта. А ремонт – недосягаемая мечта.
10 августа – в «МП» вышел «Русский Ницше» – мой любимый Василий Васильевич Розанов. «Душа озябла» и прочие розановские перлы. Ситуации перед революцией Розанов сравнивал с «Божественной комедией» Данте:
