Например, мы работали с "Резонатором Сознания". Это был сложный агрегат из металла, проводов и мерцающих кристаллов. Когда я фокусировала свое внимание на определенном человеке (используя его фото, запись голоса или даже просто мысленно представляя его), Резонатор "подключался" к его слепку в Информационном Поле. На экране появлялся узор. У "био-роботов" эти узоры были простыми, повторяющимися, почти механическими. У них не было глубины, не было настоящей сложности. Это были паттерны поведения, страхи, примитивные желания – все то, что составляло их инстинктивную сущность.
«Видишь? – показывал Кай. – Вот узор Леи».
Я видела. Узор моей старой подруги был сложным, чем у большинства, с которыми мы работали – в нем были проблески чего-то большего, отголоски детской чистоты и любопытства. Но он был словно покрыт слоем грязи, подавлен, загнан в жесткие рамки социальных норм и страхов. Это было больно видеть. Ее узор кричал о нереализованном потенциале.
«А вот, – Кай переключил настройки, – узор кого-то из "них"».
Экран вспыхнул агрессивным, острым узором, который словно пытался проткнуть само Поле. В нем была только жажда власти, контроля, разрушения. Никакого созидания, никакого любопытства, только догма и примитивная сила.
«Октавиан?», – спросила я.
Кай кивнул. «Октавиан или кто-то из его ближайшего окружения. Они – самые яркие представители Регрессоров. Те, кто активно подавляет любое проявление истинного сознания. Они боятся его. Потому что истинное сознание не поддается контролю, не действует по предсказуемым правилам. Оно – хаос для их плоской логики».
Мое обучение включало не только теорию и работу с приборами. Кай заставлял меня медитировать часами, учиться успокаивать "шум" физического мира, чтобы лучше слышать "голос" Поля. Он давал мне старые книги – по квантовой физике, по философии, по древним учениям – и заставлял искать в них крупицы истины, утерянные в буквальных интерпретациях.
«Каждый великий текст, – говорил он, – будь то научный трактат, философский диалог или религиозное писание, содержит слои смысла. Первый слой – буквальный, самый примитивный. Второй – аллегорический, символический. Третий – анагогический, связанный с высшим знанием, с Информационным Полем. Регрессоры остановились на первом. Они берут цитату – "Не судите" или "Не укради" или "В начале было Слово" – и превращают ее в тупой, бездушный закон или лозунг. Не понимая контекста, не видя связи с целым, не чувствуя энергии, которая стоит за этими словами».
Он показывал мне примеры. Рекламные щиты, использующие фразы из древних текстов для продажи очередного ненужного гаджета. Политические речи, превращающие глубокие идеи в примитивные призывы. И даже их система образования – набор фактов без связей, набор правил без понимания их истоков.
Жизнь в подполье была тяжелой. Постоянная опасность. Нехватка ресурсов. Моральное бремя. Некоторые Прогрессоры были сломлены, другие – слишком фанатичны. Были те, кто видел в моих способностях чудо, почти религиозно. Были те, кто относился с чисто научным интересом. Кай держался особняком, всегда прагматичный, всегда с легкой усмешкой.
«Не делай из себя мессию, Ева, – предупреждал он однажды. – Ты просто носитель определенного типа восприятия. Таких, как ты, были единицы в каждом поколении. Проблема не в уникальности способностей, а в том, как ты их используешь. И в том, насколько быстро ты учишься. У нас нет времени на чудеса».
