Он снова хлопнул меня по плечу, и на этот раз я даже не поморщился.
Наоборот, я почувствовал какой-то давно забытый прилив энтузиазма. Как будто мне снова было восемнадцать, и я только что поступил в ИТМО, полный радужных надежд и веры в безграничные возможности науки.
«Государственная Геофизическая Экспедиция Северо-Запада». Звучит солидно. И загадочно.
Ну что ж, посмотрим, какие тайны скрываются в их «аномальных данных».
По крайней мере, это точно будет интереснее, чем оптимизировать логистику для продажи скрепок.
И уж точно поможет мне не думать о Маше.
Хотя бы на какое-то время.
***
Доступ к данным от «ГГЭСЗ» я получил ближе к обеду.
Катя, наша незаменимая офис-менеджер, притащила мне стопку внешних жестких дисков, общим объемом действительно внушающим уважение. Несколько петабайт – это вам не шуточки. Это как если бы каждый житель Санкт-Петербурга решил написать по паре увесистых романов и сдать их все мне на рецензию. Я присвистнул.
– Удачи, Стаханов, – хихикнула Катя, водружая последний диск на мой стол. – Если что, зови. Принесу еще кофе. Или валерьянки.
– Катюш, спасибо! – усмехнулся я. – Но постараюсь обойтись кофе. Хотя… кто знает, что там внутри этих «геофизических» сокровищ.
Первые несколько часов ушли на то, чтобы просто разобраться, что к чему.
Данные были представлены в самых разных форматах – от бинарных файлов с непонятной структурой до гигантских текстовых логов, которые, казалось, не имели ни начала, ни конца. Все это было свалено в одну кучу, без какой-либо внятной документации или описания. Как будто кто-то просто скопировал содержимое всех своих компьютеров за последние двадцать лет и отправил нам со словами: «Ну, вы там сами разберитесь».
Я вздохнул.
Похоже, «интересная задача» начиналась с банальной, но очень трудоемкой работы по приведению этого хаоса в хоть какой-то удобоваримый вид. Пришлось писать кучу скриптов для парсинга файлов, конвертации форматов, очистки от «мусора» – пропущенных значений, ошибочных записей, дублирующихся данных. Мозг скрипел, как несмазанная телега, но я упорно двигался вперед, сантиметр за сантиметром продираясь сквозь эти информационные джунгли.
К вечеру первого дня я более-менее разобрался со структурой данных и смог загрузить первую порцию в нашу аналитическую систему.
На экране замелькали графики, таблицы, диаграммы. Сейсмическая активность, электромагнитные колебания, температура на разных глубинах, химический состав проб воздуха и воды… На первый взгляд – ничего необычного. Стандартный набор параметров, которые могли бы регистрировать на любой геофизической станции. Я начал проводить первичный статистический анализ, искать какие-то общие тренды, сезонные колебания, корреляции между разными показателями.
Но чем глубже я погружался в эти данные, тем сильнее становилось какое-то смутное беспокойство.
Что-то здесь было… не так.
Во-первых, некоторые значения выглядели откровенно странными.
Например, были зафиксированы резкие, кратковременные скачки температуры в определенных точках, которые не могли быть объяснены никакими известными природными процессами. Или внезапные изменения электромагнитного фона, которые возникали как будто из ниоткуда и так же внезапно исчезали. Я сначала списывал это на ошибки датчиков – при таком объеме данных и таком длительном периоде наблюдений это было бы неудивительно. Но таких «ошибок» было слишком много, и они, как мне показалось, имели какую-то… систему.
