Жизнь в зелёном мундире. Книга шестая. СРВ - страница 19

Начальник штаба корпуса генерал (авиации) Геннадий Александрович Кабанов

Мы (как начальство) разместились в гостинице полигона, а не в боевых порядках полка.

Возвращаясь после рабочего дня в меру «плотно» ужинали. А после ужина генерал Кабанов садился и конспектировал работы основоположников марксизма-ленинизма!

Я удивился:

– «Ну, понятно, мы – офицеры – некуда деться, он же генерал, а занимается ерундой. Кто ему что скажет если он не будет переписывать работы Ленина!»

Геннадий Александрович со свойственной ему выдержкой и спокойствием мне ответил:

– «Анатолий Игоревич! Из-за этой как вы выразились „ерунды“ могут у меня быть совсем не ерундовые неприятности. Перед политической инквизицией все равны кроме инквизиторов!».

На следующий день я попросил командира Переславль-Залесского полка (мы находились на полигоне с этим полком) подполковника Володю Шапаря выделить мне одного солдата с более – менее хорошим почерком. Желательно со средним образованием. Вечером привёл его к нам в номер и попросил Кабанова показать, что ему надо переписать из работ основоположников марксизма-ленинизма.

Когда солдат вооружённый томиками классиков и рабочими тетрадями ушёл конспектировать, Геннадий Александрович выразил море восторга:

– «Как я сам не догадался так сделать! Сколько уже потерял времени!».

Я ему рассказал, что в конспектах марксизма-ленинизма, которые написал ещё в училище до сих пор меняю только название работ, которые надо конспектировать, не меняя текст. Всё равно никто не сверяет содержание.

– «И что удаётся проскакивать проверки?» искренне удивился генерал.

– «После училища не одной работы не переписывал, а аккуратно менял их названия. Всё сходило с рук» – с гордостью констатировал я.

К концу полигонных стрельб у генерала Кабанова было три тетради с конспектами ленинских работ, рекомендуемых к изучению политотделом. Он был несказанно доволен.

Про остальных штабистов я даже не говорю: у них с приходом Зарина в корпус сникли головы, а политработники почувствовали себя людьми.

Боевые стрельбы зенитно-ракетными войсками на полигоне для корпуса были очень важны – итоговая оценка выставлялась не выше чем за выполнение боевой задачи. За каждый выезд я отчитывался лично перед командиром корпуса. Видя влияние начальника политотдела, я понял «важность участия партии» в жизни зенитно-ракетных войск корпуса и после доклада командиру стал делать доклад и полковнику Зарину, хотя это было совсем не обязательно.

Ему это очень понравилось, а так как я был исполняющим обязанности начальника ЗРВ, то я начал еженедельно делать ещё один доклад: о положении дел в частях ЗРВ. Одновременно я его подталкивал к решению тех вопросов, для которых у меня не хватало власти. Не знаю чувствовал – ли он что я потихоньку пользуюсь его влиянием и поддержкой, но это мне помогало.