– Fu… comme un sale… (Фу… как грязно…) – поморщился француз. – Boue – fait également partie de la culture russe? (Грязь – это тоже часть русской культуры?)
– Ce n’est pas la saleté, (Это не грязь), – поправил парня Андрей. – Ce – les braises et les cendres. (Это – угли и зола).
Вроде бы, француз успокоился. Но теперь встал новый вопрос – как растопить печь тем, кто никогда в жизни этого не делал? Теперь все молодые люди разделились на два лагеря: борцы за пищу и борцы за тепло. Первый «лагерь» был менее многочисленным, но более удачливым, потому что второй «лагерь», вообще, не понимал, что ему делать.
– И что нам с этим делать? – спросил Андрей, повторяя недавнее движение Бернарда и открывая дверцу, куда закладывались дрова.
– Думаю, туда стоит положить дрова, – ответила Тоня, задумчиво смотря в недра печи.
– А где нам их взять? – продолжал сыпать вопросами переводчик.
– Клава, – придя на кухню к Клаве и Насте, спросила Тоня, – ты там, в погребе, дров не видела?
– Неа, – не отрываясь от плиты, ответила брюнетка. – Думаю, они должны быть в доме… Зачем их хранить в погребе?
– В самом деле… – кивнула шатенка. – Хорошо, пойду искать. И Андрея приобщу. А то нежный сильно.
Несмотря на недовольство переводчика, Антонина всегда отличалась умением «правильно надавить на клиента» и потому у парня не осталось иного выбора. Искали они недолго, нашли дрова быстро.
Засунули дрова в печь, отобрали у Матиса зажигалку, подожгли, стали ждать. Что-то пошло не так…
Комнату начал заполнять дым, запахло гарью. Глаза заслезились, «повара» заматерились. «Поджигальщики» раскаялись… и попытались исправить положение. Но исправляли они его своеобразно…
Андрей, открыв дверцу печи, схватил кочергу-лопатку и вывалил горящие поленья на пол – на деревянный пол, вдобавок, покрытый ковром. Ковёр загорелся. У молодых людей реакция была различной: Клава пыталась найти что-нибудь, что можно наполнить водой и потушить огонь, Настя пыталась помочь подруге, Тоня вспоминала вслух технику безопасности при пожаре, Андрей орал (пока без мата), Тибо и Чарльз были в шоке, Матис отходил всё дальше, а Бернард… В общем, как видно, сегодня та самая ночь, когда в Жаккарах просыпалась инициатива. Не научившись на плачевном опыте брата, Бернард ринулся в «бой», предварительно, стянув с дивана накидку-плед. Набросив накидку на очаг возгорания, парень помедлил секунды две, а, затем, запрыгнул сверху на «огнетушитель» и попытался затоптать огонь. В этот самый момент вернулась Тоня, которая успела сбегать в сени и найти там… настоящий огнетушитель.
Щелчок предохранительного клапана, шипение пены. Через тридцать секунд поток иссяк, огонь погас, а посреди комнаты образовалась пенная фигура с горящими в негодовании карими глазами.
– По-моему, он зол… – произнёс Андрей, косясь на Бернарда, которого залили пеной с ног до головы.
– Пусть спасибо скажет, что не стал шашлыком, – фыркнула Тоня. – А ты, добрый молодец, – обратилась она к переводчику, – какого, прости, хрена горящие дрова на ковёр кидаешь?
– Я не подумал…
– Это я поняла. Но, будь добр, в следующий раз думай! Иначе мы все здесь сгорим к чёртовой бабушке!
– Потушили? – спросили подоспевшие Клава и Настасья.
– Потушили, – кивнула Тоня. – А он, в наказание, – она кивнула на Андрея, – картошку чистит. На всех.
– Мы уже варим, – уточнила Настя. – В мундире.
– Значит, завтра почистит, – развела руками Антонина и снова покосилась на Андрея. – На всех.
