– Это – противозаконное сборище! Коммунисты и подстрекатели сегодняшней Германии не нужны! Собрание закрыто!
Его надменная уверенность разозлила Ллойда. Попался бы ему этот увалень на ринге!
Вильгельм Фрунзе вскочил на ноги, встал перед нарушителем спокойствия и сердито крикнул:
– Убирайся отсюда, мордоворот!
Тот с силой толкнул его в грудь. Фрунзе покачнулся, оступился и упал навзничь.
Все вскочили с мест, кто яростно возмущаясь, кто крича от страха.
Из-за кулис появились другие коричневорубашечники.
Ллойд понял, что эти ублюдки все спланировали заранее.
Тот, который толкнул Фрунзе, закричал:
– Пошли вон!
Остальные коричневорубашечники подхватили:
– Пошли вон! Пошли вон! Пошли вон!
Их было уже человек двадцать, и появлялись все новые. В руках они держали кто полицейские жезлы, кто подвернувшиеся под руку палки. У одного Ллойд заметил клюшку, у другого – деревянную киянку, у третьего даже ножку от стула. Они с важным видом расхаживали туда-сюда по сцене, зловеще ухмылялись и, скандируя, поигрывали своими орудиями, и Ллойд не сомневался, что им не терпится пустить их в ход.
Он вскочил с места. Не раздумывая, они с Вернером и Володей встали так, чтобы заслонить собой Этель и Мод.
Половина собрания бросилась к выходу, другая половина кричала и грозила кулаками вторгшимся. Те, кто пытался выбраться, расталкивали остальных, местами начались небольшие потасовки. Кричали и плакали женщины.
Вальтер, схватившись за ораторскую кафедру, крикнул:
– Прошу всех сохранять спокойствие! Ни к чему устраивать беспорядок!
Большинство его не слышало, остальные не обратили внимания.
Коричневорубашечники начали спрыгивать со сцены и вклиниваться в толпу. Ллойд взял под руку маму, а Вернер – Мод. Все вместе они направились к ближайшему выходу. Но у всех дверей уже были пробки, созданные людьми, в панике пытающимися поскорее выбраться из зала. Однако коричневорубашечникам было все равно, они продолжали орать: «Пошли вон!»
Нападавшие были в основном крепкого телосложения, а на собрание пришли и женщины, и старики. Ллойду хотелось дать отпор, но сейчас этого делать было нельзя.
В него врезался плечом дядька в военной каске, он не удержался и налетел на идущую впереди Этель. Ллойд подавил искушение обернуться и врезать: сейчас главным было – защитить маму.
Прыщеватый мальчишка с полицейской дубинкой уперся рукой в спину Вернеру и сильно толкнул с воплем: «Пошли вон, пошли вон!» Вернер круто развернулся и шагнул к нему. «Не прикасайся ко мне, фашистская свинья», – сказал он. Мальчишка остановился как вкопанный, с испуганным лицом: по-видимому, он не ожидал сопротивления.
Вернер отвернулся. Для него, как и для Ллойда, важнее всего было помочь благополучно выбраться Этель и Мод. Но услышавший его слова здоровый детина заорал: «Ты кого назвал свиньей?» – и ударил его кулаком по голове. Удар вышел неловкий, скользящий, но Вернер вскрикнул и качнулся вперед.
Между ними шагнул Володя и ударил здоровяка два раза подряд в лицо. Ллойд восхитился его быстрым двойным ударом, но вернулся к своей задаче. Через несколько секунд они вчетвером были уже у дверей, и Ллойд с Вернером помогли Этель и Мод выбраться в фойе. Здесь напор ослабевал и давка исчезала: в фойе штурмовиков не было.
Видя, что женщины в безопасности, Ллойд и Вернер посмотрели в зал.
Володя храбро сражался со здоровяком, но ему приходилось туго. Он продолжал наносить удары в лицо и корпус, но толку от них было мало: здоровяк мотал головой, словно отмахиваясь от назойливой мошки. Штурмовик шагал неловко и двигался медленно, но вот он ударил Володю в грудь, а потом в голову, и Володя покачнулся. Здоровяк отвел кулак для нового мощного удара. Ллойд со страхом подумал, что он может убить Володю.
