Он смотрит на нее долгим взглядом. На глаза падает прядь волос – тонких, золотистых, как крученый шелк в лучах солнца. Он отводит ее со лба, с трудом подавив вспыхнувшее желание выдрать эту прядь вместе с кожей.
– Ваше высочество! – В дверь стучит кто-то из стражников. – Прикажете помочь вам?
– Нет, – коротко отзывается Антон. Вряд ли Август отозвался бы вежливее, проявил бы больше доброжелательности. Доказательства этому прямо перед ним, в папке у него в руках.
– Я помог бы, будь это в моих силах, – сказал Август, когда этот дворец еще назывался Дворцом Земли, а сам Антон почти не вылезал из тренажерных залов, поклявшись отомстить убийцам его родителей. – Если бы в этом дворце имелись хоть какие-нибудь средства, которыми я мог бы воспользоваться, я бы так и сделал. Но во дворце так мало знают. Те люди находятся совершенно вне сферы нашего влияния.
Антон листает страницы в папке. Бегло просматривает генеалогическое древо своей семьи, документы с указаниями, когда родились или умерли те или иные его родственники, схемы, демонстрирующие, как именно связаны кровными узами с Макуса другие знатные семейства.
На последней странице этой летописи своей семьи он наконец находит то, что искал.
«Антон Макуса – камера хранилища 345, северное крыло».
После того как Отту сразила болезнь и отвечать за последствия их преступления пришлось одному Антону, дворец в наказание отнял тело, доставшееся ему при рождении. Поистине изгнанник, он был вышвырнут в города-близнецы, лишившись какой бы то ни было связи с прежней жизнью. Он всегда знал, что его тело спрятано где-то во Дворце Единства, только понятия не имел, где именно. Местонахождение тела намеренно держали в тайне, чтобы помешать Антону снова завладеть им, и член Совета, огласивший роковой приговор, пообещал, что дворец позаботится о теле, чтобы когда-нибудь вернуть его владельцу, если тот отбудет срок изгнания, не совершив новых преступлений. Антон почти удивлен тем, что это обещание сдержали. Дворец создает видимость, будто ценит знать – по законам, принятым им, тела потомков аристократических родов ни в коем случае не должны уничтожаться, – однако Антон подозревал, что его тело выбросили бы по прошествии нескольких лет просто потому, что могли. Ни единого Макуса больше нет в живых. Антон оставался последним, так что дворец вполне мог затерять эту папку, стереть ее отпечаток в пыли и сделать вид, будто этого рода вовсе не существовало. Как чисто, как удобно.
– Разве ты не можешь попросить Каса отправить туда людей? – допытывался Антон. – Слушай, Август, он ведь король. Полновластный правитель Кэлиту. Он может отдать дворцовой страже приказ расследовать это дело. Кто-нибудь в провинции наверняка знает виновных.
Августа всегда считали здравомыслящим, а Антона – излишне шумным и склонным к актерству. Взрослые обитатели дворца предпочитали прислушиваться к Августу.
– Он пытался, – невозмутимо ответил Август. За годы их дружбы Антон так и не научился различать, когда Август лжет, а когда говорит правду. Что еще оставалось Антону, кроме как каждый раз верить сказанному? – Поверь мне, они ничего не нашли.
Антон встает и переносит папку на стол в середине комнаты, чтобы подробнее изучить документы в ней. У рода Макуса длинная история, но не длиннее, чем у прочей знати, так что это еще не повод хранить такие сведения под замком. Он отодвигает лежащий слева атлас и пресс-папье в виде наковальни справа. Постепенно стол сплошь покрывается вынутыми из папки и прочитанными бумагами, содержание которых все сильнее озадачивает Антона.
