Читать онлайн Анна Лерой - Змеиный виноград

1. Глава первая. Киртана

У змеиного винограда листья похожи на чешую, корни уходят далеко вглубь скал и под землю, а ветви переплетаются так, что не отыщешь, какая и куда ведёт. У него сладкие мелкие ягоды, из которых делают вино, пьянящее даже Великого змея.

***

— Моя дорогая Киртана, мы же оба знаем, к чему все идет, — ректор шагнул ко мне и внезапно оказался очень близко, настолько, что я могла бы рассмотреть морщинки в уголках его глаз, если бы осмелилась поднять голову. Вместо того я пробормотала:

— Господин Вестран, постойте, я не понимаю…

— Я присматривал за вами, еще когда вы были просто студенткой, поддерживал ваши исследования в аспирантуре, позволил открыть экспериментальный курс, а вы знаете, как относятся в научной среде к трансмагическим практикам… но я разрешил. Ведь так? — его пальцы жёстко обхватили мой подбородок заставив поднять голову, посмотреть ему в лицо.

— Все верно, господин Вестран, — согласилась я.

Внутри зрела неприятная догадка. Нет, не могут же слухи быть правдой!

Или могут?..

Эти насмешливые взгляды в ректорском секретариате, нервное хихиканье на кафедре, подмигивание кастелянши. «Когда ваша звездочка взлетит, милочка, не забудьте о тех, кто остался там внизу, — басила она. — Да и помните, что звездопад тоже случается». Я думала, что это относилось к тому, что мою заявку на исследовательский грант вот-вот должны были одобрить. Кажется, я ошибалась.

Пальцы ректора подцепили прядь моих волос, которая выбилась из прически, и сжали ее, слегка потянув.

— Вы же сами признавались мне в чувствах, я не ошибся?

— Нет, не ошиблись, — прошептала я, признавая им сказанное.

Потому что чувства были. Я себе никогда в этом не лгала.

Как можно было не влюбиться в него?

Ректор Вестран был назначен на это место в тот год, когда я поступала. Мы столкнулись в первый мой учебный день, я почти сбила его с ног, но он не разозлился, а по-доброму рассмеялся и предложил провести к аудитории, где собирались первокурсники. Моё сердце вдруг забилось с ужасной силой — взрослый, красивый мужчина, умный, позволяющий себе не смотреть сквозь студентов. Уже профессор! Он такой молодой, ещё сорока нет, а сумел защитился и получил такой высокий статус! Да, Академия Фиреральд не была самой первой среди академий в Эрумии, но находилась в столице, и мы старались не выбиваться из тройки лучших. И во многом это стало возможно благодаря новому ректору.

Я влюбилась в него до боли, желания меня преследовали, но это было тихое чувство. Я ничего не требовала от него, да и не имела на это право. Единственный раз, когда я позволила себе проявить чувства, это день защиты моего проекта при поступлении в аспирантуру. Удачной защиты. Он поздравил меня, а я на эмоциях призналась, что всегда считала его особенным. Он опешил, я смутилась. На этом все. К разговору мы не возвращались.

Почему же сейчас?..

— Значит, эти чувства не должны пропасть. Я думаю, что мы с вами готовы шагнуть дальше, — он провел пальцем по моей губе. Догадаться, о чем он, было несложно. Значит, слухи правы. Это было больно. — Это будет приятно, Киртана, вы не пожалеете. Вы же знаете, что господин Фиреральд, наш попечитель, три дня как умер? Вот-вот будут рассматривать его завещание… Скорее всего, академию ждут потрясения. Так вот ваш курс, конечно же, тоже никто не закроет. Я забочусь о своих женщинах…

О женщинах…

Тайное пламя, о своих женщинах?!

Я смотрела в красивое лицо ректора и не понимала: почему сейчас? Почему не несколько лет назад?

Я ведь действительно была влюблена. Я была готова на все, чтобы он меня заметил тогда, когда была на последних курсах, когда поступала в аспирантуру. Я бралась за сложные темы, даже выбила ректорскую стипендию. Тогда, когда я призналась ему в любви, тогда он мог бы взять меня. Я сама прыгнула бы к нему в кровать и даже не смутилась. Для него единственного я была бы такой…

Мои чувства остались без ответа, я только промучилась месяц, сгорая от стыда. Он сам поставил точку.

— Н-но ваша жена? — напомнила я.

— У Алиссии много дел, — промурлыкал он мне на ухо. — После рождения ребенка у нее совершенно нет времени на меня. Она и не узнает.

Я мысленно рассмеялась. Ах вот почему сейчас…

Ректор женился два года назад — и стал для меня табу. Потому что женат, потому что я не хотела обманывать.

Была поставлена точка теперь уже мной.

Притяжение физическое исчезло почти мгновенно, отрезало, чужой мужчина. Влюбленность превратилась в уважение и восхищение.

Я закончила аспирантуру — три года, потом принялась замещать преподавателей. Периодически мы общались с ректором на научные темы, он действительно одобрил мой курс, исследования которого были несколько на грани дозволенного научными рамками. Он защищал меня от научного совета, однажды помог донести тяжёлые книги у общежитию. Несколько раз мы пили в его кабинете чай с пирожными, я слушала о делах академии… Я бы не назвала это дружбой или близостью, прекрасно понимала, что мы с ним в разных пространствах находимся. Но «мы оба знаем, к чему всё шло»?

К чему? К кровати? Тогда, когда у него молодая жена, а мне в спину будут шептать, что я любовница ректора?

— Но репутация… — хотела я сказать о своей репутации, одно дело встречаться с неженатым мужчиной, пусть и без свадьбы, это не было чем-то ужасным в наш век. А другое — открыто принимать внимание женатого мужчины, такого, как ректор. Но он понял все, конечно же, по-своему.

— Моя репутация не пострадает, не волнуйтесь, моя дорогая. Для мужчин моего статуса естественно покровительствовать таким умным и красивым женщинам, — он поцеловал удерживаемую прядку. — Моя протекция и имя вашего рода могли бы сделать чудо. Как насчёт заведования одной из кафедр?..

Я молча раскрывала рот и не могла ничего толком сказать.

Это какой-то кошмар. Сейчас я проснусь и…

Но запах его одеколона — резкий, сейчас он мне казался отвратительным, хотя когда-то я его очень любила — не давал мне и надежды на то, что все происходит не наяву.

— Ваша карьера в ваших милых ручках…

Он был прав, я все же принадлежала небесному роду по отцу, хотя поместье Гринфорест было крошечным и находилось в восьми днях пути от столицы. Край мира, иначе не скажешь. А вот по матери, увы, мне не передалось никакого наследства, даже имени рода. Она нарушила правила своей семьи, и ей было отказано от дома. Я никогда ее в этом не винила, в моей памяти они с отцом были счастливы. Наша маленькая семья ни в чем не нуждалась, хоть и не жила в столице…

Жаль, что их не стало так рано.

Эпидемия красного мора. Без магаров людям стало так сложно противостоять болезням.

Из-за отсутствия документов мамы мне действительно сложно подняться дальше определенной черты по карьерной лестнице. Хотя и рассказывают всем, что столица это оплот свободы и мириады возможностей.

Ха-ха. Смотря для кого.

В итоге после долгого и отличного обучения такая, как я, могла десятилетиями проверять ученические задания за других преподавателей. А могла найти покровителя, тот дал бы денег, а в обмен попросил бы что-то. Кого-то интересовал результат исследований, кто-то ждал благодарностей и взял бы услугами, а кто-то предпочитал перевести долг в чувственную сферу, приобретя любовницу или любовника.

Я думала, мне повезло. Думала, ректор собирает верную команду, поддерживает преподавателей и меня в том числе. Готова была поделиться своими исследованиями, все, что угодно, во благо Академии. А в итоге…

— Господин Вестран, — решилась я.

— Дамиан, для вас, моя дорогая, Дамиан, — его руки были слишком горячими, казалось, должны были прожечь плотную ткань форменного платья.

— Дамиан, — послушно повторила я и продолжила с легкой улыбкой, — я могу подумать? Вы же понимаете, это не такой и простой шаг для женщины. Такая откровенность…

Из моего рта вырывались какие-то глупые слова, а голова напряженно работала. Сейчас я ему наплету то, что обычно плетут влюбленные девушки в романах, и он немного успокоится. Откуда мне это было известно? Четыре года проживания в женском общежитии, потом пять лет кураторской работы среди младших и средних курсов. Чего только я не видела и не слышала!

Где-то внутри заскребся запоздало страх, что ректор не такой, как все, что он видит глубже… И не могла же я влюбиться в обычного мужчину, который ко всему так открыто предложит мне стать его любовницей и за это получать преференции! Но это был обман. Влюбленность так легко помогает закрыть глаза на все изъяны. И я ни грана не особенная, такая, как все.

— Что ж, понимаю ваше смущение, — проворковал он, касаясь моей щеки губами. Я нервно резко выдохнула: он поверил. Правда, потом пожалела, ведь ректор принял нервный вздох за вздох нетерпения и попытался сильнее прижать меня к своей груди.

— Дамиан, прошу вас, — пискнула я. Он недовольно поморщился, но потом преисполнился благородства и отпустил меня.

— Жду нашей встречи, моя дорогая Киртана.

— До скорого, — кивнула я и плавно вышла за дверь кабинета.

2. Глава вторая. Киртана

За дверью располагался ректорский секретариат. Я тут же наткнулась на внимательный взгляд двух пар глаз, выражение лица у секретарей было легко читаемым. Разнесут сплетни за несколько часов, поняла я. Но ничего поделать с этим не могла, даже ругаться или просить бесполезно. Так что я просто, не обращая внимания на взгляды, вышла в коридор и поспешила вернуться на кафедру. Несмотря на обеденное время, у меня еще было немало работы.

А предложение ректора… как мне вывернуться из своего нового положения, я подумаю в перерывах или вечером, или перед сном — когда-нибудь.

Были бы силы!

— Госпожа Гринфорест, контрольные!

На мой стол легла пачка исписанных листов бумаги. Я подняла глаза на старосту третьего курса и кивнула, благодаря. Парнишка тут же сбежал из помещения, торчать на виду у преподавателей ему явно не хотелось. Да и занятия уже закончились. Я бы тоже сбежала, сегодня в академии было не лучшее для меня время, но, увы, рабочий день продолжался.

Мои коллеги вели себя как обычно, кажется, слухи про меня и ректора еще не дошли. Но напряжение все равно ощущалось. Неизвестность тревожила.

Господин Кордес Фиреральд, куратор и владелец нашей Академии, ушел из жизни в возрасте шестидесяти двух лет, не оставив прямого наследника. Эрумия скорбела по своему сыну, в главном храме вывесили белые полотна и зажгли тридцать шесть газовых свечей, изобразив созвездия Эрумийских небес.

Состояние Фиреральда было сложно подсчитать, он входил в десяток самых богатых людей Эрумии. Он оставил завещание, что было мило с его стороны, ведь в зависимости от Фиреральда было немало людей. Обнародование должно было произойти сегодня. И Академия ждала, кому же теперь придется раз в год участвовать в открытии учебной сессии…

Хотя ходили весьма неприятные слухи, что Кордес Фиреральд отписал Академию государству. Несмотря на патриотизм и другие верноподданические чувства, все понимали, что это будет значить — закрытие доступа к счетам Фиреральда. На долгое время остановятся выплаты стипендий и зарплат, закроются грантовые программы и замрут исследования, некоторые навсегда. Все же нельзя сказать, что Верховный совет Эрумии числился среди самых щедрых меценатов.

— Всем хорошего вечера, — махнула рукой госпожа Саферен и потрепала меня по волосам, отчего меня тут же проняло дрожью. Неприятно, когда тебя так лапают без разрешения. Но она почему-то считала — раз я числилась ее помощницей, то можно все. — Киртана, не забудь оставить мне перечень оценок.