Я распутала шнуры и обнаружила, что это письмо, написанное от руки. И если до сих пор меня мучило подозрение, что все эти бумаги попали ко мне случайно, что кто-то ошибся именем или случалось недопонимание, то теперь — с каждой новой прочитанной строкой — я понимала, что подозрение это было ложным. С одной стороны, письмо явно нашло своего адресата, но с другой пришло осознание, как мало, оказалось, знала о родителях и о маме в частности.
«Нам не довелось с вами встретиться лицом к лицу, Киртана, но вы очень похожи на свою мать, — писал мужчина, которого я видела издали несколько раз в год и с которым я никогда не разговаривала, даже близко не стояла. — Возможно, Таная была не такой порывистой и рисковой, но определенно упрямой, как вы. У нее были силы отстаивать свое право на счастье. Пусть оно было скоротечным, пусть случилась трагедия, но я уверен, она была счастлива с мужчиной, которого любила. С дочерью, в которую вложила столько любви и сил».
И это было только начало.
В какой-то момент я отстранилась от строк и повернулась к господину Эдельдорну, хотела задать вопрос, но не знала как:
— А вы можете подтвердить… Точнее…
— Была ли ваша мать сестрой моего друга Кордеса? — он понял меня почти сразу и кивнул. — Да, была. Младшей, у них разница всего-то шесть лет. Мне даже довелось гостить в юношестве у Фиреральдов и познакомиться с ней. Тогда она была непоседливым подростком. Это были беззаботные веселые дни, хотя и воспоминаний у меня о них почти не осталось. Время стирает память, увы.
— Но как же?.. — на меня напало не свойственное мне косноязычие. Слов не хватало. Нет, я понимала, что мама, скорее всего, не из простой семьи. Так же, как и отец, она из какого-то небесного рода, иначе кому нужно было от нее отказываться, иначе откуда она знала столько о жизни в столице, этикете, ритуалистике, истории и даже о танцах. Но чтобы Фиреральды…
— Кордес не был главой рода, когда вашу мать наказали, но, думаю, причины он должен описать в своем письме, — предложил мне читать далее Эдельдорн.
Я кивнула и вернулась к написанному.
«Вы, наверное, уже увидели документы на владение собственностью. Так вот, «Змеиный виноград» это не простое поместье, оно находится на территории Моарианны…»
— Как Моарианны? — вслух удивилась я, ведь этот город уже сто лет как был расположен на островах, которые отошли Хаддираку после Войны клыков и когтей.
— «Змеиный виноград», вы же о нем? — оживился Эдельдорн. — Это действительно уникальное место. У владельца есть разрешение от Содружества на пересечение границы и использование частного пирса. Кажется, через него достаточно долго шел торговый поток — очень крошечный ручеек и особо редких товаров — лекарств, семян, красителей, украшений. Все привезенное оседало в столице. Но давно я о нем не слышал…
— Оно принадлежало нашему роду еще до войны, — прочитала я вслух, а следующие строки проглотила, беззвучно шевеля губами. Такими сведениями не принято раскидываться.
«Во время войны наша прапрабабка сделала немало для помощи магарам, за что ей дали дозволение владеть этим поместьем и после. Это единственное место на границе, которое полностью обособлено как от Эрумии, так и от Хаддирака».
Я развернула план поместья и увидела те самые пирсы. Земли было немало, отмечены были поля, какие-то посадки, просто лес и большой сад, там же на территории значились постройки хозяйственного назначения, домики для работников и само поместье. Большое. Дом у Гринфорестов в два раза меньше, а земли почти нет. Но я проезжала подобные поместья, когда ехала в сторону родного дома. Вот только сложно представить, как это может выглядеть там — в Хаддираке.
