Дальше я читала уже не отрываясь, письмо было долгим, но Кордес Фиреральд умел выражать свои мысли так, что разночтений не должно было быть. К тому же он оставил помощника, так что когда я отложила письмо в сторону и задумалась, Эдельдорн сам спросил:
— Итак, что скажете?
Я пожала плечами. Дядюшка, а Фиреральд приходился мне именно что дядюшкой, переложил на мои плечи немалый груз.
— Хочу сразу сказать, что брать на себя обязательства вы не обязаны. Этот договор может просто лежать…
— Не в этом дело, — покачала я головой.
Между некими Натаир-Итах, наверное, правителями Моарианны, и Фиреральдами существовал договор. Первые не занимают поместье и не вмешиваются в его дела, вторые должны быть связаны с Моарианной не просто на словах. Обычно предполагался договорной брак. Поскольку семейства в Эрумии предпочитали видеть в качестве наследников рода мальчиков, то «Змеиный виноград» по традиции передавался девочкам — прямым наследницам или племянницам — и они же выходили замуж за кого-то из этих правителей или их родственников Моарианны. Три поколения так и было.
Но на моей матери система дала сбой.
Она влюбилась в моего отца и как-то разорвала этот договор.
«Лиф-се сам отказался от невесты, убедил меня, что лучше подождет другую женщину, чем будет разрушать чужие чувства», — писал дядя.
Маму за это отстранили от рода, вычеркнули ее имя из памяти. Зато она вышла замуж за того, кого искренне любила. Появилась я. А тем временем предыдущая владелица «Змеиного винограда» — сестра моей бабки — уехала с мужем из поместья в неизвестном направлении. И поток товаров прекратился.
— Если я подпишу бумаги, то?..
— Это будут бумаги на вступление в наследство и принятие на себя обязательств. Но сам договор о браке вас ждет уже в поместье. И, естественно, никто без вашего ведома не подпишет его за вас. И будущего мужа вы должны увидеть…
— Кто это будет, уже известно? — поинтересовалась я. И к моей неожиданности Эдельдорн кивнул.
— Если я правильно разбираюсь в политической обстановке в Моарианне, то кандидатура не изменилась. В городе все еще правит тот же Натаир-Итах, значит…
— То есть не изменилась? — удивилась я, а потом покачала головой. Ну если для магов Эрумии сорок-пятьдесят лет — это расцвет, то магары тоже могли выделяться разными сроками жизни. И в принципе после минуты размышлений я поняла, что так даже и лучше. Если тот мужчина смог понять и спокойно принять решение моей матери, то есть шанс, что и моя просьба не покажется ему сложно выполнимой.
— После подписания всех бумаг вы будете иметь доступ к отдельному счету, открытому только для «Змеиного винограда». Там не особо много, но на косметический ремонт поместья должно хватить, — Эдельдорн вздохнул. — Кордес старался откладывать туда каждый год. Тайно, конечно.
Насчет «тайно» в письме тоже было. Я могла бы возмутиться, почему дядюшка не помог моим родителям, когда стал главой рода, почему не помог мне, ведь я училась в его же Академии. Не то чтобы я требовала этой помощи, но…
Кому-то было выгодно, что поместье стоит пустым — нет ни соглядатаев, ни владельцев.
После моей матери пытались назначить целых двух возможных наследниц, но одна чуть ли не против своей воли оказалась замужем, а другая погибла при странных обстоятельствах. Потом Кордес женился и, как только пошли слухи, что его жена ждет ребенка — девочку, семью стали преследовать несчастья. Или не несчастья.
