– Не «лучи», – передразнила Уля. – Чего тут хорошего? Пустобрёхом заниматься.
– Слушай, – Фрося склонилась к уху сестры и зашептала: – Сейчас парни подойдут, я тебе свово Фанасия покажу, а ты глянь, как он? На меня глядит ли? И как глядит.
– А сама чего?
– Не могу я на него смотреть, краснею сразу.
– Да ты всегда красная, никто и не заметит.
– Ну погляди, что тебе стоит, а?
– Ладно уж, погляжу.
Шум голосов, неровный смех и свист известили о появлении парней. Разношёрстная ватага молодых людей что-то весело обсуждала. Внимание Ули привлёк юноша, толкавший впереди себя инвалидную коляску. Тиша!
Пяльцы выпали из рук. Надо бы поднять. А она не может. Занемевшие конечности не двигаются, и сама она словно аршин проглотила, сидит вытянувшись в струну, ни согнуться, ни встать.
– Ты чиво? – Фрося уставилась на сестру. Для верности пнула в бок локтем. Никакой реакции. Нагнулась, подобрала пяльцы. Сунула в руки. – Очумела, штоль?
Уля вздрогнула, опустила голову, вцепилась руками в пяльцы.
– Фрось, кто это?
– Ты про чаво?
– Вон там, с коляской?
– Ааа, так это Тишка Ресанов брата катит. А тебе пошто?
– Да так, ничего, просто лицо знакомое, он хозяйке моей новую печь выкладывал. – Уля нервно задёргала мешочек с нитками, но только сильней затянула узелок.
– Он? – засомневалась Фрося. Снова посмотрела на сестру. – А ты чего так побледнела? Глянулся он тебе, штоль?
– Ничего не глянулся, просто смотрю – знакомец будто, вот и спросила.
– Ага, вижу я, как ты с лица-то спала. – Фрося с интересом взглянула на парня с коляской. – Только зря сердце рвёшь, он молоканин, а они с иноверками не люблются, у них там строго, только среди своих. Вон Фёкла, та из ихних, вроде как любовь меж ними.
От этих слов Уля вспыхнула.
– Ого, как тебя… Надо мной потешалась, а сама яки буряк стала, – Фрося прыснула фонтаном брызг, но, увидев, каким расстроенным стало лицо сестры, сочувствующе погладила ей руку.
– Ну чё ты, да он же маленький совсем. Ему и симнацати нет, кажись. Он и сюда-то ходит ради брата. Федька сам не может, а возраст уже требует. До девок охоч, только никто с инвалидом любиться не хочет. Вот Тишка его и возит.
Тем временем парни заняли сваленные в кучу брёвна. Смолкли, семечки плюют, на девчат поглядывают. Тиша подкатил коляску к краю бревна, сам присел рядом. Кепку снял, пригладил чуб. Уля иголку в ткань наугад тычет, глаза поднять боится. Фрося снова к ней.
