Все эти подробности Саймон разглядел с первого взгляда. Констебль вальяжно подошел к нему и хлопнул по плечу.
– Я констебль Джордж Хопкинс. Да простит меня доктор, но я должен арестовать вас за попытку ограбления.
Вот это поворот! Саймон мысленно выругался. Он выглядел ошарашенным и раздосадованным, словно его удивила произошедшая ошибка и он будет вполне удовлетворен, если она вскоре разрешится. Однако за этим фасадом его мозг работал с бешеной скоростью. Столь быстрая контратака вполне в духе Тигра; борьба становилась рискованной.
– Любезный, да вы с ума сошли! – с ленцой произнес Саймон. – Кто меня обвиняет?
– Я! – В дверях появился Блюм.
Его жесткое лицо было спокойно, лишь в узких глазах мелькало торжество. Блюм обратился к присутствующим в комнате с должной почтительностью законопослушного гражданина, намеренного выполнить свой долг и вывести на чистую воду преступника.
– Тысяча извинений, доктор, – он поклонился ему, а затем и Патрисии. – Глубоко сожалею, мисс Холм, что я вынужден сделать это в вашем присутствии. Возможно, вы предпочтете выйти на какое-то время…
Патрисия покачала головой.
– Я, пожалуй, останусь. Наверняка это какая-то ошибка. Я провела с мистером Темпларом бо́льшую часть вечера.
Блюм пристально посмотрел на ее потрепанное платье и исцарапанные руки. Патрисия бестрепетно выдержала взгляд, и Блюм пожал плечами.
– Я объяснюсь. Примерно в одиннадцать часов вечера я читал в кабинете, когда вдруг вошел этот мужчина. Он угрожал мне револьвером и произнес какую-то фразу, которую я не понял. Я уже немолод, но жизнь у меня была нелегкая, так что я без колебаний вступил с ним в схватку. Однако он очень силен и смог ударить меня рукояткой револьвера. В себя я пришел, когда этот мужчина рылся в моем столе. Поскольку он был вооружен и уже побил меня, я притворился, что еще пребываю в беспамятстве. Он быстро обшарил комнату, однако явно не нашел того, что искал. Когда он ушел, я последовал за ним и проследил его до этого дома. Затем я привел констебля. Вот и вся история.
– Лучше не дергайся, – посоветовал полицейский, усиливая хватку на плече Саймона.
– Ладно, – тихо сказал Саймон. – Тем не менее я требую, чтобы меня сейчас обыскали и нашли револьвер.
Блюм улыбнулся.
– Вы его выкинули. Вот он.
Керн взял оружие у Блюма и изучил его.
– Бельгийский. Ваш, мистер Темплар?
– Нет. Я принципиально не признаю огнестрельное оружие. Оно слишком шумное.
– Идем! – Констебль подтолкнул Темплара.
Саймона было нелегко вывести из себя, однако он терпеть не мог, когда его пытались запугать. Утратив на миг невозмутимость, он крутанул запястье полицейского. Вскрик, мелькание рук и ног – и Джордж Хопкинс с шумом отлетел в другой конец комнаты.
Саймон поправил галстук и посмотрел прямо в дуло револьвера, который держал Блюм.
– Тот, кто хочет жить спокойно, пусть держит свои руки подальше от меня, – сказал Саймон. – Больше так не делайте, любезный.
Констебль, пошатываясь, встал на ноги.
– Нападение на полицейского!
– Не глупите, – отрезал Саймон, вновь обретая невозмутимый вид. – Когда мы захотим услышать ваше мнение, мы вас спросим. А сейчас, Блюм, давайте обсудим ситуацию. Первый вопрос: вы были один в доме?
– Да.
– Где был Алджи?
– Он ушел навестить мисс Холм.
Это разрушило то маленькое алиби, которое Саймон хотел предложить, но он ничем не выдал своего разочарования.
– Второй вопрос: больше никто не последовал с вами за мной сюда?
