…А накануне я познакомилась с очаровательным французом Шарлем. Он был любезен и разговорчив. Мы отлично поболтали, я от души смеялась его остроумным шуткам. Под конец он сказал, что после Франции шведы кажутся ему несколько отстраненными и замороженными.
Прощаясь, Шарль говорит, что всегда будет рад мне помочь и что я могу обратиться к нему за помощью в любое время. Не без задней мысли я замечаю, что скоро уезжаю и что у меня два тяжелых чемодана… С его подвижного лица не сходит приятнейшая улыбка. Но эту мою реплику он пропускает мимо ушей, будто вообще меня не слышит.
…А Пэр не выражал никаких эмоций и не расточал улыбок. Он просто спросил, когда я уезжаю и кто меня провожает. Никто? И он подхватывает мои чемоданы, довозит меня до вокзала, помогает мне купить билет, сориентироваться, найти свой поезд. Перед отъездом он угощает меня кофе с пирожным, а потом сажает в вагон и просит кондуктора быть ко мне особенно внимательным: я ведь иностранка.
Шведы очень редко нарушают правила, стараются как можно точнее исполнять законы. Я ни разу не встречала водителя, который превысил бы разрешенную скорость хотя бы на пару километров. Ни разу не видела, чтобы кто-то попытался пройти без очереди. Впрочем, справедливости ради замечу, что такая «правильность» иногда граничит с педантизмом и раздражает иностранцев.
Грег Симонс, преподаватель Упсальского университета, приехал из Новой Зеландии.
– Сначала мне так здесь понравилось, – вспоминает он. – Всюду порядок, организованность, строгое подчинение законам. Но потом мне стало скучновато. Очень уж эти шведы «правильные».
Он рассказывает, как однажды в аэропорту остановился эскалатор. Пассажиры, которые скучились у входа на лестницу, терпеливо ждали, когда машину починят. Между тем время отправления самолета приближалось.
– Я увидел, что недалеко работает грузовой лифт. Сел в него и предложил остальным – присоединяйтесь! И что вы думаете? «Этот лифт ведь не для людей, а для грузов», – отвечали они и продолжали стоять у мертвого эскалатора, требуя то дежурного, то техника, то полицейского. На меня же смотрели с удивлением и даже с осуждением: как же это я действую не по правилам?
Подобный случай приводит и Оке Доун в своей книге «Шведская ментальность». Репортер газеты «Expressen» отправился в замок Культурхуссет в Стокгольме на вечер в честь Иосифа Бродского, который накануне получил Нобелевскую премию. Но зал оказался заполненным до отказа. И охранник его не пустил. Что было дальше, журналист описал так:
«Он стоял индифферентно, руки скрещены на груди, высокий, молодой и сильный. Встреча началась ровно в час дня. Но через некоторое время зрители стали потихоньку расходиться, освобождая зал. Мы, стоявшие у дверей, попросили охранника: „Пропустите нас теперь. Видите, сколько там свободных мест“. Но он нам отказал: „Мне сказано, в зал больше никого не пускать“. Мы стали его убеждать, пустили в ход все возможные аргументы: ведь он получил это распоряжение, когда зал был полон, но сейчас-то свободные места есть. Какая-то пожилая дама с датским акцентом спросила: „У вас есть здравый смысл?“ По-видимому, это слегка обидело охранника. Он набрал номер телефона своего начальника. И через минуту менеджер вышел к нам за дверь, выслушал все наши просьбы, увещевания и аргументы. А затем так же невозмутимо сказал: „Нет, это не положено“. И удалился».
