Витюша Грехов задумался, внимательно оглядывая женщин.
– Приду.
– Побожись!
Витюша коротко взглянул на неожиданно, как снег в июле, появившуюся родную мамашку и мелко перекрестился.
– Ей Богу, приду!
– Когда? – не унималась Фёкла
– Ноне, после обедни. Как прихожане разойдутся, так и приду.
– Пошто прихожан-то ждать?
– Как пошто? – удивился Витюшка. – Мир не без добрых людей. Может кто копеечку, аль из съестного чё подаст.
– Я тебе рубль серебром дам и пирогов от пуза. Ты только приходи скоренько.
– Небось, обманешь?
– Без обмана! – Фёкла обернулась на церковные купола и перекрестилась. – Ей Богу, без обмана!
– Ну, тоды…, конечно…. – замялся Витюша. – Вы, тётеньки идите, а я за вами следом…
Витюша Грехов на подворье князей Голицыных не пришёл ни следом за Фёклой с Миланьей, ни завтра, ни через три дня. Миланья металась по многочисленным церквям, высматривая среди нищих худенькое тельце своего сына, но всё без проку. Расспрашивала калек, побирушек. Никто не видел такого пацана.
Витюша Грехов объявился сам через неделю.
В людской, едва только присели вечерять, открылась дверь. В её проёме обрисовалась худенькая фигурка. Мальчишка смело шагнул в круг света, солидно откашлялся, перекрестился на образа. Метнул глубокий поклон дворне.
– Доброго здоровья добрым людям!
Дворовые люди от неожиданности обмерли.
– Тебя кто во двор запустил, рвань подзаборная? – угрожающе загудел басом конюх Степан. Мужчина роста огромного и вида звероватого. – Я тебе ходунки-то взад пятками сей момент закручу! Сказывай, как во двор попал?
Вопрос громилы остался без ответа. Пацан не убоялся. Продолжил почтительно:
– Люди добрые! Мне с тёткой Фёклой, либо с Миланьей свидеться надобно. Они сами меня звали, не обессудьте зазря.
Кто-то из дворни недовольно буркнул:
– Садись в угол на лавку и жди. Скоро придут.
Почему Витюшка пришёл только через неделю? Где он скрывался всё это время? Кто запустил его на охраняемое сторожами подворье Голицыных? Все вопросы остались без ответов и тайной для всех.
…Запасшись пасхальными подаяниями, Витюшка на следующий день после встречи с Фёклой и Миланьей, лёгкой тенью промелькнул через двор Голицына на конюшню и поднялся на сеновал. Устроился в куче сухой, душистой травы и через щель фронтона, внимательно начал изучать жизнь двора. Через два дня он знал поимённо всю дворню и их маленькие тайны – кто, где ворует; кто, кого, где и как; кто, кого, как поносит.
На пятый день своей засидки Витюшка поверил, что китаёзов на подворье Голицыных нет. Риск попасть в пирожки отсутствует. Он хотел, уже объявиться перед родной мамкой и тёткой Фёклой, но его задержал странный случай.
Лукерья – прислуга из домашних (старый князь частенько её похлопывал и оглаживал по крутобёдрой заднице, как любимую лошадь) – выскочила из хозяйской части дома, и, озираясь, метнулась в конюшню.
Витюшка подумал, сейчас на встречу с любимой, сладкой задницей Лукерьи появится старый князь со своей подагрой, но, увы…
Вместо романтической встречи, Лукерья одним махом взлетела на сеновал. Витюша едва успел юркнуть в толщу сена и тихой мышкой наблюдал за незваной гостьей.
Лукерья вытащила из передника мешочек и быстро засунула его за стропило крыши. Затем, как завзятая гимнастка, слетела вниз и через пару-тройку мгновений уже исчезла в утробе хозяйской части дома.
«Как привидение», – подумал Витюша и, стараясь не шуршать сеном, полез к месту Лукерьиной захоронки.
