Подали стерляжью уху. Разговоры за тальботом стихли, сменились постукиванием ложек о посуду.
Однако вскоре зал вновь наполнился приглушённым гулом неторопливых бесед. Говорили обо всём: о ценах на зерно, о политике, читали стихи. Судачили о новостях из Петергофа, о станках из Лондона…
Витюша окончил трапезу и, собираясь уходить, ещё раз внимательно осмотрел лица обедающих. Он высматривал своего знакомца, купца первой гильдии Иннокентия Конева. Он обещался подыскать ему гравёра первой руки для написания серебряного кубка в честь дня ангела родной матушки.
Конева не сыскал, а вот разговор соседей заставил Витюшу прижать задницу к стулу.
– …, внучка банкиров Унгертов, Марина Бирюкова-Унгерт, совсем девчонка, ученица выпускного класса Смольного института, – гудел бородатый профессор медицины, наклонившись к Пирогову. – Страдала невыносимо, но к доктору не обращалась. У них в институте доктор мужчина, а все смолянки больны ложной скромностью. Они считают для себя позорным и невозможным показать врачу грудь для осмотра. Причём, уважаемый, считается опороченной не только та, кто осмелилась обнажить грудь перед врачом-мужчиной – весь класс, где она учится, покрывается несмываемым позором. На приёме у врача Марина Бирюкова-Унгерт…
…Вы не рыбак? А зря! Представьте себе раннюю зорьку на тихой реке. В заводи, усеянной по берегам пиками камыша, неподвижно торчит поплавок вашей удочки. На душе покойно и благолепно. Вдруг у вас где-то внутри, что-то щёлкает, и вы вдруг понимаете, сейчас там, в прохладной глубине чудный карась, едва шевеля плавниками, подкрадывается к сладкому червяку, где спрятана его смерть
Снаружи ничего, ни на йоту не изменилось, но вы-то всем нутром чуете, клюнет! Точно клюнет!
Предчувствие хорошей поклёвки прекрасной золотой рыбки охватило Витюшу. Сама фамилия «Бирюкова-Унгерт» для него пустой звук, а вот сочетание «внучка банкиров Унгертов» звучало волшебной музыкой из флейты чародея, манило в царство Шахерезады, обещало молочные реки и кисельные берега.
С суровых дней своего нищенствования Витюша уяснил, как Отче Наш, что деньги зло, на которое можно купить много добра. От работы люди худеют. Многие совсем охудели и остались с голой жопой. Из голозадых складывается фундамент революций и экспроприаций. Витюша хотел спокойной сытой житухи, без потрясений. Фортуна показала ему фигу вместо наследства и предоставила прекрасный шанс получить чудный геморрой в битве за кусок хлеба без колбасы.
Из всех предприятий, задуманных Витюшей, женитьба на девушке с капиталом была самым безопасным способом занять место в партере театра, где жизнь даёт своё представление с кордебалетом и буфетом в антракте.
После случайно подслушанного разговора за тальботом о внучке банкиров Унгертов Грехов мечтал о близком знакомстве с Мариной. На бал в Смольный Витюша с трудом, но сумел попасть. В шикарном костюме корнета он произвёл впечатление на внучку банкиров Унгертов. Весь вечер он танцевал только с ней. Её глаза светились неподдельной радостью, а, в купе с лёгким па танца, нежными соприкосновениями рук, без слов рассказывали о мечте Марины вырваться на волю из-под многолетнего надзора воспитательниц, наставниц института.
О том, что Марина, наверняка, дворянка, а его мещанское рыло в дворянском ряду будет лишним, Витюша не задумывался. Он давно решил сладить себе другие документы, подтверждающие его дворянство хоть от Рюриковых колен.
