– Нее…, Ваше сиятельство, ноги у него ровные, без хромоты, шаг твёрдый…. одно слово – военная косточка!
– Он соблазнял вас походкой к близости?
– Господь с вами! – Волков истово перекрестился. – Оборони нас Отец Всевышний от греха непотребства!
– Чем же вас привлекла его походка?
– По первости, как они в лавку, зашедши, их слегка взбулындывало!
– Прости, но это как, «взбулындывало»? Их двое зашло? Кто второй?
– Ваше сиятельство, запишите себе для памяти на листочке. Я в пятый раз повторяю. Зашёл в лавку корнет под серьёзной мухой. Его от вина покачивало. От того и походка евоная была шаткой и нетвёрдой. Как камень-то сторговали, и ассигнации он сгрёб, сразу на выход пошёл. Шаг его сделался печатный, как на плацу…
– И что? В чём тут сюрприз, Владимир Степанович?
– Дык, я смекаю теперь, что корнет не так был пьян, как хотел показаться.
– Зачем ему театры разыгрывать?
– Дык, чтобы жадность меня обуяла, мол, пьяного легче обдурить, чем трезвого.
– Чем дело окончилось? Жадность-то обуяла?
– Грешен, Ваше сиятельство, обуяла бесовская жадность!
– Насколько обдурили?
– Без малого, рубликов на пятьсот…
– С деньгами вы с хозяином разбирайтесь. Что с камнем-то?
– Положил бриллиантик в сейф…
– Открыли сегодня сейф, а камень тю-тю…?
– Пошто «тю-тю»? На месте он, как положил его в день покупки, так и лежал до хозяина.
– Значит, посмотрел хозяин бриллиантик, а он оказался фальшивым?
– Обижаете, Ваше сиятельство! Я при камнях два десятка лет. Мне продать фальшивку невозможно.
– Тогда в чём засада? Камень на месте, настоящий…
– Хозяин рассмотрел лупой на камне следы грязи по юбке9, и даже места, где раньше цапками бриллиант держался в кольце.
– Ну, и что? Естественно, камень должен находиться либо в кольце, либо в ожерелье.
– В том-то и сюрприз! Камень в кольце стоит дороже, но кольца с такими бриллиантами метятся знаками хозяев. Если оно ворованное, то сдавать его на продажу целиком никак невозможно. Полиция сей момент словит и на каторгу! Потому лихие людишки и выламывают камни из родных гнёзд. Камни-то без меток. Продавать их можно без опаски.
– Обличие корнета запомнили?
– Не очень…. Помню, что он был темноглазый и вроде как кудреват…
***
Виталий Игнатьевич Грехов оканчивал письмо к девице Бирюковой-Унгерт. Для верности прочёл его на предмет поиска ошибок и неточностей. Поставил две запятые. Первую после «дорогая», вторую после «разбили моё сердце». Крякнул от удовольствия прочитанного и подписался:
«Любящий Вас безответно, Виталий Грехов»
Рука Витюши ещё несла перо к чернильнице, как в двери резко постучали. От неожиданности рука вздрогнула. С кончика пера предательски сорвалась капля чернил и шлёпнулась по центру подписи на письме, только на дюйм ниже.
С досады Витюша хотел было порвать свой эпистолярный труд. Мельком взглянул на жирную кляксу любопытной формы и отставил своё намерение. Только бросил письмо в ящик конторки.
Стук повторился.
– Не заперто! Входите! – крикнул Витюша и встал для встречи гостя.
Дверь нумера отворилась, и в комнату вошёл молодой человек, лет около тридцати, евреистой наружности.
– Разрешите представиться. – Фрейдлер Иоганн Вильгельм, проездом из Павловской волости…
– Разве мы знакомы? – удивился Витюша.
– Пока нет, – спокойно ответил гость, внимательно оглядывая нумер. – Надеюсь, я попал по адресу. Вы Виктор Грехов?
– Да, но…
– Сейчас всё поймёте, – прервал гость хозяина. – Вам знаком купец первой гильдии Конев?
