Золотой козленок - страница 14



Он даже не почувствовал, как Фунтик незаметно толкнул его локтем в бок, когда тот потребовал ветеринарное свидетельство. Впрочем, этого не понял и торговец, оправдываясь:

− Такой даль, другой не даль.

Жульдю-Бандю понесло. Он набросился на свою жертву как спрут, безжалостно сжимая щупальца.

− А может, ваши дыни фригидные?! Может или нет?! − последнее он отправил Фунтику, который, подтверждая, кивнул, не имея ни малейшего понятия, что это такое.

− Абижяещь, начальник. Зачем фригидные?! Вкусные, сочные, слаткие! − торговец кинулся к ножу, чтобы убедить в этом строптивого инспектора. − Мая мама кушаль, маи дэты кушаль, я… − он обозначил себя рукой, − кушаль, − азербайджанец принялся судорожно разрезать дыню, − папробуй!

Жульдя-Бандя сурово отверг угощение, не желая размениваться на подачки.

− Может, ваши арбузы заражены юдафобией?! А эта болезнь неизлечима.

− А если заразятся дети?! − вмешался Фунтик, сказав это в такой жалостливо-сочувствующей тональности, будто какая-то часть из них уже подверглась инфицированию. Он, укоряя себя за то, что некогда отметил пальцы правой руки наколками, прикрывал их ладонью левой, радуясь тому, что не наколол на обеих.

− Нету, брат… этой… юбафодии.

− Так, стоп! Покажи мне санитарную книжку! − инспектор перешёл на «ты», что добра не сулило, и торговец мысленно присовокупил полсотни к ранее прибавленным.

− Дима сказал: «Таргуй, Джамал, праблем нету, Джамал!»

− Какой Дима?!

− Каптан милисья.

− Какая милиция, я же сказал, Вэ Дэ эН Ха! − Жульдя-Бандя снова поднёс корочку к носу торгаша. − Где санкнижка?! Я хочу видеть санкнижку!

Кавказец развёл руками.

− Санкнижки нету!.Может, у тебя демонократия или, не приведи Господь, ностальгия? Ты хочешь заразить ни в чём не повинных людей ностальгией?! Так… − инспектор загнул мизинец. − Товарно-транспортная накладная − нету. Разрешение на торговлю − нету…

− Дима, каптан милисья, сказал: «Таргуй, Джамал», − чуть не плача, лепетал, оправдываясь, азербайджанец.

− Санкнижки нету!

− Регистрация, − напомнил Фунтик, усугубив обвинение.

− Регистрация есть?! − Жульдя-Бандя был похож уже не на учительницу, а на прокурора, обличающего преступника. − Откуда ты взял эти дыни?

− Сам, на земля, своим руком пасадиль!

− Где?!

− На дома, на Азербайджан, на Али-Байрамлы пасадиль, своим руком! − Джамал предъявил ладони, не познавшие сельхозтруда.

− Каким образом ты мог вырастить в Азербайджане узбекские дыни?! Так, всё − товар конфисковываем!

− Арбузы конфискованы! − предупредил он невысокую смазливую блондинку, впрочем, для вас можно сделать исключение, − выбрав огромную, на полпуда, дыню, водрузил в слабые изнеженные ручки. − Не стоит благодарности.

− Забрай не нада! − взмолился торговец. Он вынул из кармана рубашки сложенные пополам червонцы, трясущимися руками передал их инспектору.

Жульдя-Бандя знал, что торговцы крупные купюры держат отдельно, и с холодным равнодушием дожидался добавки.

Азербайджанец, неохотно задрав штанину, извлёк из-под резинки носков свёрнутые рулетом четвертные, намереваясь добавить несколько ассигнаций. Он хотел для этой цели развернуть брикетик, но инспектор, дабы не утруждать торгаша бессмысленными манипуляциями, с нахальной вежливостью, чему, заметим, и учил своего бескультурного компаньона, тремя пальцами извлёк брикетик, схоронив его в заднем кармане брюк.

Не утратив, однако, человеческих качеств, несмотря на пожирающие современное общество бессердечие, безразличие и бесчувственность, вернул червонцы обратно, напутствуя напоследок: