Она, конечно, в долгу не осталась.
– А тебе два! С хреном и горчицей! – и вдруг посерьёзнела, словно прислушивалась к тому, что происходит у неё в желудке, сорвалась с места и выскочила из комнаты.
Её исчезновения никто не заметил. Доцент грустно глядел на пустые фляжку и бутылку, а Типкин сосредоточенно думал о чём-то, а потом вдруг громко произнес:
– А вот, к примеру, если взять волка…
Сократов ничуть не удивился такому повороту научного разговора – с проблем погоды и климата на зверя-хищника.
– Волка? Давай возьмем волка… А коньяк у тебя есть?
Рауль Лукич с некоторым удивлением глядел на этого незнакомого человека, вдруг оказавшегося в его квартире. Но, всё же, ответил:
– Коньяк… Должен быть… Идём в кухню.
Прихватив с собой пустые стаканы новые друзья направились в кухню. Там Типкин открыл шкафчик и обнаружил бутылку с остатками коньяка.
– Есть! Давай глотнём за волка!
– Давай! – Сократов разлил коньяк по стаканам, углядел и достал из шкафчика ещё бутылку пива, долил их доверху. Они выпили, дружно понюхали рукава, и Рауль Лукич погрозил доценту пальцем, спросил многозначительно:
– Ты… Ты большой учёный, ответь мне на один научный вопрос…
Вместо ответа тот вдруг хрипло и громко запел:
А я простой советский заключённый,
И мне товарищ серый брянский волк…
Типкин рассердился.
– Замолкни сей момент, а то в шею! Я политики не касаюсь! У меня вопрос про животного! Вот с такими зубами! – раздвинул руки широко. – Можно волка разводить в клетке?
Коктейль – ёж сделал своё чёрное дело, Сократов уже ничего не понимал, но охотно подтвердил.
Конец ознакомительного фрагмента.
