Вика и Настя были младшими сестрами Анны и близняшками, рожденными Елизаветой от третьего брака. По сравнению с этой парочкой, глуповатая блондинка на шпильках была эталоном вежливости, благопристойности, воспитанности и сдержанности. Именно Вика постоянно следила за мной, и стоило мне сделать один неверный шаг, тут же докладывала об этом своей матери, не забыв приукрасить чем-то «пикантненьким». Насте до нашего противостояния не было никакого дела, но, если от нее требовалось, могла рассказать такого, что даже Лиза иногда не верила в ее бредни.
— Понятия не имею, — хмыкнула Анна, стягивая пиджак и бросая его мне. — Может, опять для ютуба свои танцульки бесполезные снимают. Если бы они на этом хоть зарабатывали, а то так неровен час опустятся до продажи фоток в интернете.
— Аня! — мачеха, спустившись к нам, пренебрежительно осмотрела нашу парочку. — Займись чем-нибудь полезным. Девочки, в отличие от тебя, хотя бы делают нашу семью узнаваемой. А ты не можешь поднять кофейню выше третьего места в городе.
— Я тебе предлагала начать продавать франшизу и привлечь кого-нибудь из селебрити в качестве амбассадора бренда, но тебе жалко денег! — встала в позу блондинка. — Если бы не твое упрямство, мы бы уже были на первом месте. Посмотри на остальных… Пусть близняшки хоть что-то полезное сделают и пропиарят наш бизнес в соцсетях! У них и на это мозгов не хватает. Только знают, как задницами перед камерой трясти и пытаться не залететь до двадцати!
— Замолчи, — звонкая пощечина огласила комнату. — Такая же, как и твой отец!
— Лучше бы я с ним осталась, — выплюнула старшая из дочерей в лицо матери. — Он хотя бы не использует детей для достижения своих целей… Уже решила, под кого подложишь младшеньких? А чего тянуть, им через неделю восемнадцать. Самое то… Сможешь так же, как и меня, продать подороже!
— Не смей так говорить о сестрах! Что бы они ни делали, они мои дочери, а их отец уважаемый режиссер, перед которым преклоняется половина столицы, — прошипела эта ядовитая мегера. — Я не хочу, чтобы по городу шла дурная слава о моих дочерях! А ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что можно говорить, а что нельзя. Пошла прочь с глаз моих, и не попадайся мне под руку до сегодняшнего вечера. У меня будут гости.
Мы с Аней переглянулись. В такие моменты мы почему-то чувствовали единение душ. На Лизе был полупрозрачный пеньюар, под которым виднелось кружевное белье, чулки и пояс с бантиками. Розовый цвет — слишком кричащий и пошлый для женщины ее возраста, вызывал лишь тошноту. А при виде меховых тапочек на каблуках мне хотелось смеяться. Я поморщилась от осознания того, что после смерти отца не прошло и года, а она уже подбирает себе очередного кавалера, который должен обеспечить ее до скончания дней. И ладно бы лишь для отвода глаз… Нет, она реально не понимала, что уже старая.
Елизавета пыталась оставаться красивой женщиной. Хирургические операции, спортзал и бассейн шесть раз в неделю творили чудеса. Идеальные пропорции тела, осиная талия из-за удаленных ребер и личико, застывшее под уколами красоты. В правдивости последнего я сама не раз убеждалась, находя чеки из клиники во время уборки. И это лишь малая часть того, что она спускала на себя. Подобное положение дел начинало бесить не только меня, но и Аню, которая, несмотря на всю свою недальновидность, деньги считать умела.
