Учеба в тот день далась с огромным трудом. Болела голова, ныла спина и отваливались ноги. После практически бессонных суток я была выжата как лимон. Огромный банкет, на котором я должна была помогать, едва не выпил из меня остатки сил. И это еще без учета того, что мне придется идти вечером в библиотеку и готовить доклад по учебникам, которых не нашлось в сети. По какой-то необъяснимой причине наш препод по финансовому планированию считал, что современная литература не подходит для его высоких требований. А пыльные бумажные сборники годов восьмидесятых — самое то!
— Маша! — оглушительный крик начальницы смены заставил меня выплыть из собственных размышлений и прийти в чувства. — Заказ, девятый столик. Ты чего мух на работе считаешь?
— Иду! — ответила я хамке и, схватив поднос с блюдами, выскочила обратно в зал.
Ноги едва меня держали, но я не хотела показывать слабость, особенно перед этими людьми. Те, кто когда-то готов был пресмыкаться перед отцом за возможность получить работу, теперь косились на меня, как на мусор, и пытались побольнее укусить, чтобы вызвать горечь разочарования. Это не прибавляло мне сил, зато сразу же стирало все фантазии о том, что у меня будет герой, способный защитить и помочь в самой сложной ситуации. Я была совершенно одна против целого мира. Пыталась натянуто улыбаться людям, пока в душе царил полумрак.
— Ваш заказ, — я улыбнулась, увидев за столиком знакомое лицо. — Рада видеть вас, Альберт Иваныч.
— Маша, милая, ты так выросла! — в ответ улыбнулся старый приятель отца, который когда-то пытался по-дружески отнять у него всю сеть. — Как поживаешь?
— Прекрасно! — растянув губы в показательной улыбке, я постаралась сохранить на лице нейтральное выражение. — А ваш бизнес, надеюсь, процветает?
— Рад слышать, что у тебя все хорошо, — покивал мужчина. — Что ты, лучше не бывает, расширяюсь на Америку, вот и думаю, кому бы продать неликвидные активы в России. Елизавета тут?
— Да, — просто сказала я и сильнее сжала поднос.
— Ну что ж, спасибо, Маша, — проговорил мужчина, кладя на столик несколько купюр. — Иди работай, а я оставлю тебе чаевые.
В груди опять сжалось сердце. Елизавета сделала себе неплохую репутацию за счет желтой прессы и сплетен, которые использовала в своих интересах. Ее любили, уважали, некоторые даже жалели, потому что она «бедная вдова, заботящаяся о сиротке». Я практически до крови закусила губу и постаралась отогнать от себя навязчивые мысли, не дававшие покоя. Просто потому, что неликвидные активы Альберта Шальнева могли потопить бизнес отца, а Лиза в этом ничего не понимала и могла скупить их по завышенной цене, чтобы утереть нос всем остальным. Такое уже однажды было, но тогда на помощь семейному предприятию пришла Аня и фактически спасла всю кулинарную империю, сплавив строительный магазин кому-то из своих «кошельков».
