- Смогу, конечно, не переживай, - поспешила успокоить ее я.
Эмми убежала, а я принялась расставлять чашки.
- Какая хозяйственная работница попалась, - в кухню вошел Жан и, привалившись плечом к косяку, обнажил в улыбке зубы. – И совсем одна.
- Не одна. Просто Эмми вышла на минутку, скоро вернется. Она недалеко.
- Эмми ушла к молочнику, - мужчина направился к столу. - Я сам видел, окна теперь чистые, в них все хорошо проглядывается.
Я предпочла промолчать, но на всякий случай отошла к плите. Ссориться с хозяйским племянником не хотелось.
А Жан подходил все ближе. В его глазах сверкали искорки веселья, рукава рубашки были завернуты и мужчина старательно напрягал мышцы, словно хвалился. Я едва не рассмеялась. Неужели заметил вчера, как разглядывала его руки? Сделал неправильные выводы, почувствовал себя Мистером Вселенной и флиртовал не стесняясь?
- Жан, сядь на место! – в кухне появились Дегре и Эмми. Очень вовремя, надо признать. – Эмми, подавай еду.
Девушка что-то пробормотала и быстро выставила на стол тарелки.
Завтракали мы молча. А к концу завтрака пожаловала Матлюба…
Дородная и высокая, она появилась в дверях, сразу же загородив собой весь проход. На ее голове плотно сидел платок, едва прикрывавший букли волос, а широченную талию обхватывал передник в мелкие голубые розочки. Матлюба начальственным взглядом окинула кухоньку, чуток пожевала нижнюю губу и поздоровалась:
- Доброго денька.
- Доброго, - отозвались все, кроме Дегре.
Он молчаливо кивнул и продолжил пить чай.
- Стекла внизу чистые. Сам, что ли, помыл? – хохотнула Матлюба, но заметив, что никто не поддерживает ее веселье, пожала плечами. – Мне, стало быть, меньше работы. Эмми, налей чайку полную чашку, а то спозаранку встала, поесть не успела, а без завтрака руки плохо работают.
Эмми привычно поднялась, но, наткнувшись на пристальный взгляд Дегре, опустилась обратно.
- Приличные люди дома завтракают, - заметил он. – А на работе работают.
- Ой-е! Это ты что, меня неприличной назвал? Да как только язык повернулся сказать такое, - Матлюба обиженно колыхнула телесами и ткнула пальцем в мою сторону. – Вон девок всяких, которых Жан пользует, ты кормишь, а мне краюшку хлеба пожалел?
- Помолчи, - поморщился Дегре. – Эта девка, между прочим, вчера все окна отдраила. Твою работу сделала!
- И что ж теперь, в ножки ей поклониться?
- Кланяться не стоит, не великородная, но повежливее быть не помешает.
Хозяин покончил с завтраком, поднялся и хотел пройти мимо Матлюбы, но та даже не думала сдвигаться с места.
- Значит, новую поломойку завел? – спросила она.
- А что делать, раз ты не справляешься?
- Всего разок было-то! Нашел что вспоминать.
- За разок я бы не гневался, а от постоянного ора уже голова болит, - ответил Дегре. – Пусть девочка делает то, до чего у тебя руки не доходят.
- На побегушках моих будет? – прищурилась Матлюба.
- У тебя половина обязанностей, половина у нее. Какие уж тут «побегушки»? - поправил он. - Кстати, по работе и плата станет, имей в виду.
На кухне воцарилась тишина. Эмми и Жан очевидно ждали, когда громогласная баба начнет орать, но та не произнесла ни звука, впившись в меня недовольным взглядом.
Я же, наоборот, молчать не стала.
- Работы здесь не много, одна управлюсь, если потребуется, - произнесла тихо, но расслышали все.
- Поработаете денек, а к вечеру решим, - хозяин довольно усмехнулся.
***
День выдался сложным.
