– В прошлый раз вы мне этого не говорили! – Усмехнулся Виктор. Различие сценариев пока было незначительным, на первый взгляд почти незаметным. Он вспомнил детские идентичные картинки в иллюстрированных журналах. Найди девять отличий. Мальчик играет с собачкой на дворе, а из окна за ним наблюдает бабушка. Без особых усилий можно увидеть раскрашенное ухо дворняжки, и кривые полосы на портфеле ее хозяина. А вот то, что у бабушки платок завязан разновеликими узлами видно не сразу. Требуется внимание, терпение и усидчивость.
В дверь робко постучали, в проеме показалась черноволосая женская головка.
– Михаил Семенович! Последние тесты показывают погрешности гравитации в верхних границах! – девушка обращалась к профессору, но не отрывала глаз от мужчины мешковатом голубом халате. Штраус споткнулся на полуслове, Чернышев подмигнул брюнетке, и старательно копируя манеру разговора собеседника, чревовещал.
– Стабилизируйте гравитацию, и подключите целевой генератор, как дети малые, ей – Богу!
Девушка и профессор как по команде повернули к нему растерянные лица. Воцарилась пауза. Было слышно, как за стеной гудят машины.
– Ну пошутил, пошутил… – Виктор был не рад, что сморозил глупость.
Михаил Семенович снял очки, протер стекла платком, машинально поправил безукоризненный узел на галстуке.
– Вы что не слышали?! Шагом марш работать! До последнего теста осталось десять минут!
– Или вечность… – тихо сказал Чернышев. Ему было жаль добряка Штрауса, хотя следует признать, в своем прошлом воплощении он нравился капитану больше. Девушка выскочила за дверь, и оживленно судачила с кем – то в коридоре.
«Фальшивая Мерлин…» – уверенно решил мужчина. – «Мерлин, любовь моя…» Различий не так уж много! Вероятно, гибель слепого кота в одном из так называемых пространств не оказала принципиального влияния на ход истории. Глупо ссылаться на фантазию гениального американца, как на аксиому.
– Откуда… – профессор закашлялся, его лицо побагровело. Трясущейся рукой он налил стакан воды из графина, залпом выпил. – Откуда вы знали, что именно я собираюсь сказать!
– Вы все равно не поверите.
– Попробуйте! – Он оседлал стул, оперся локтями на спинку, и поджал губы. – Я вас слушаю.
Дверь по – хозяйски распахнулась, на пороге объявились двое мужчин в штатском.
– Михаил Семенович! Вас ждут в центральном отсеке. До начала эксперимента осталось двадцать минут. Дмитрий Алексеевич велел передать, что ждет с нетерпением.
– Подождет! – кинул через плечо толстяк. – Закройте дверь! – рявкнул так, что задрожали стеклянные колбы.
– Вы вероятно не понимаете, с кем имеете дело… – мягко, будто увещевая душевно-больного заговорил высокий брюнет.
– Закройте дверь! – четко, по слогам повторил Штраус. – Мне необходимо ровно две минуты. Так и передайте вашему шефу.
– Но если… – в голосе брюнета послышались угрожающие нотки, он шагнул вперед.
– Но если вы попробуете оказать на меня давление, уважаемые господа, я выключу систему ко всем чертям! И зона исчезнет в бесконечной вселенной, согласны?! Провалится к чертям собачьим, сгинет в преисподней! Дверь закройте!
Брюнет открыл было рот, но его товарищ, невысокий, плотно сбитый мужчина быстро шепнул что то на ухо коллеге. Они повернулись, и вышли наружу, крепыш тихо говорил по радиотелефону. Виктор восхищенно хлопнул в ладоши.
– Браво! Не ожидал от вас! Честное слово!
– Циничные люди, без сердца и совести! – пробурчал толстяк, и отчаянно морщась, растер грудину. – Времени в обрез! Я – ученый, в телепатию и чтение мыслей не верю, тем паче в вашем исполнении. Рассказывайте!
