Зов разлома - страница 16

Прошка посмотрел на князя, ожидая немедленного раскаяния в чуть было не совершённом преступлении, но ответом ему были два изумлённых лица: князя и его помощника. Махнув рукой на неблагодарных, домовой занялся доверенным ему делом. Возле Прошки появилась уже знакомая князю корзинка, из неё, как фигурки из матрёшки, появились пузатый глиняный горшок и пара мисок. Домовой сдвинул крышку – и по кабинету расплылся вкусный запах мясной похлёбки. Разлив её по тарелкам, Прошка достал из корзинки нарезанный каравай.

– Ну? Что смотрим? – буркнул домовой. – У меня дома дел невпроворот, а я тут на вас любуюсь.

– А действительно, княже, сейчас и оценим, как твоя внучка готовит.

Сглотнув слюну, Эйрик взял ложку и пододвинул тарелку. Он осторожно попробовал похлёбку на вкус, выдержал паузу и пошёл активно работать ложкой. Князь тоже пододвинул к себе тарелку.

Похлёбка была горячая, густая и очень вкусная. Кусочки мяса дополняли крупа, капуста, морковка, лук. Еда вроде не мудрёная, а приготовлено было мастерски.

– Всё, что ли? – Эйрик заглянул в горшок, надеясь на добавку.

– Наша хозяюшка на еду не жадная. – Прошка зыркнул на Эйрика. – Сейчас ещё достану.

И точно – покопавшись в корзинке, домовой выставил на стол глиняную латку с крышкой. Сдвинул её и продемонстрировал запечённую брюкву, к ней шёл нарезанный окорок, а под конец Прошка достал крынку с квасом. Эйрик поделил новые блюда между собой и князем, плеснул в кружку кваску и продолжил работать ложкой. Князь ел чуть медленнее; лицо его выражало сомнение. Когда всё было съедено, Прошка забрал посуду и исчез так же важно, как и появился.

– На ужин, князюшка, не опаздывайте, – напомнил он.

– Теперь понял, о чём я? – спросил Гостомысл.

– Понял, – кивнул Эйрик. – Слушай, если что, я первый к тебе сватать её приду – любого внука выбирай. Это ж мастерица какая. Да таких девиц днём с огнём не сыщешь. Поклон тем, кто воспитал её для тебя, княже.

Гостомысл устало хлопнул себя рукой по лбу.

«И о чём он только думает? Кстати, а что там на ужин?..»

Утро полностью вступило в свои права. Хельга подошла к столу, собрала посуду и сгрузила её в лохань. Тут же нашлась и совсем высохшая крапивная мочалка – видимо, мытьём посуды в доме себя не утруждали. Щёлкнув пальцами, сложив вместе три красных искорки магии, она направила их на лохань и тем самым подогрела воду.

Сзади что-то грохнулось на пол. Хельга повернулась и увидела огромные от удивления глаза домового, он пытался что-то произнести, показывая пальцем на лохань.

– Проша, ты чего? Ударился? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Ты колдовать умеешь! Как домовой! – восстановив дыхание и встав на ноги, выпалил Прошка.

– Так и ты умеешь, – пожала плечами Хельга и вернулась к лохани, – но я же от этого не падаю.

– Но ты человек, не домовой, – не унимался Прошка. – Недоступна тебе наша магия, не бывает так!

– Шумный ты, Проша, – вздохнула Хельга. – Я всегда с домовыми жила, они меня всему и научили. Может, вы просто раньше не учили никого, поэтому никто и не умеет? Сколько ты знаешь людей, кого домовые в своей семье вырастили?

Прошка задумался. Он и правда никогда не слышал про домовых, которые приняли бы в семью человека. Даже в сказках, преданиях, песнях, частушках. А всё потому, что домовые намного меньше людей, какое тут воспитание?

«Значит, хозяюшка особенная. – Прохор довольно расправил плечи. – Я теперь не просто княжеский домовой, я домовой внучки князя, которой доступна магия. Пусть это и магия домовых, но покажите мне ребёнка, который в шесть лет колдовать умеет! Разве что младший сын Рорика, которого все гением считают, тот в пять лет уже магию освоил, но это исключение из правил».