А Виктор все чаще ловил себя на мысли, что он ревнует и отчаянно не хочет, чтобы эти двое встретились. Единственное, что хоть как-то грело его душу был языковой барьер, ведь Джон почти не говорит по-русски, но для чувств язык не нужен, когда есть глаза, взгляды, прикосновения, наконец… Джон молод, хорош собой, настоящий английский джентльмен. А Зоя, его Муза и поздняя любовь его… она – настоящая леди. От Виктора не ускользнули и прекрасные манеры девушки, ее начитанность, умение вести себя в обществе, все это он заметил не только при личном общении, но и на их выходах в «свет», в театр, музеи и даже как-то раз в гостях у знакомых Виктора. И все же он не мог понять откуда у девушки из далекой Сибири такое воспитание, уж не из детдома, это точно. И вряд ли она успела набраться хороших манер так быстро в институте, очевидно, что это взращено с младых ногтей. Он покорен, пленен этой девушкой, ничего подобного не испытывал ни к одной женщине. Он всегда считал, что любил жену Марию и что ему несказанно повезло жениться на ней, но только теперь он понял, что такое страсть, которую он испытывает к Зое. Что это? Кризис среднего возраста? Виктор не мог ответить на этот вопрос, ясно только одно, он боготворит ее и желает так неистово, что сердце наполняется болью…
У Виктора возник новый замысел изобразить Зою на полотне в образе греческой нимфы. Он сам поехал в один из лучших магазинов Москвы, чтобы самолично выбрать шелк для хитона. Он купил большой отрез полупрозрачного белого крепдешина, которым намеревался окутать Зоино тело. Еще обучаясь в Суриковском художественном институте, они изучали одежду древних цивилизаций и Виктор прекрасно помнил, что для греческого хитона нужен всего лишь большой кусок ткани. Вернувшись в мастерскую, он развернул ткань и посмотрев на нее при дневном свете, провел рукой по мягкому, теплому шелку, которому предстояло прикоснуться к телу любимой и остро позавидовал этому куску материи… а он так и ни разу не коснулся ее…
Перед приходом Зои он купил, вернее заказал в оранжерее белые лилии, которые ему привезли рано утром, он видел Зою в белом хитоне с лилией в руке и этот образ не давал ему покоя. Сегодня он начнет писать ее новый портрет, какое счастье, что у него есть этот дар увековечить ее красоту, сколько бы времени не прошло, даже после их смерти, Зоя будет жить на его полотнах, поражая своей молодостью и красотой.
Она пришла, с весенней улицы, принеся с собой солнечные блики на своих роскошных каштановых волосах. Виктор знал, что сегодня он осуществит свою мечту, он коснется ее волос, это желание не давало ему спокойно спать по ночам.
Он посвятил Зою заранее о своем замысле изобразить ее в образе нимфы или юной гречанки, они вдвоем рассматривали иллюстрации, обсуждали прически, которые носили молодые женщины Эллады. Зоя, уже имела навык гримироваться и правильно носить одежду прошедших эпох, этому ее учили в институте, да и у самой Зои было от природы врожденное чувство стиля, ее познания и начитанность помогали ей в этом, еще с бабушкой в раннем детстве они читали «Илиаду» Гомера, которая навсегда осталась у Зои в памяти, поэтому она не только поддержала идею Виктора, но и сама горячо захотела позировать ему в этом образе. Зоя знала, что хитоны гречанки надевали на голое тело, но густые складки ткани скрывали наготу и защищали от палящего солнца в летнюю жару и от ветра и холода в зимнюю пору.
