Сплёвываю под ноги и сквозь гул в голове слышу рычание мотора вдалеке. Гости? Их только не хватало.
Стою, принюхиваюсь. Пахнет дизельным топливом, и ещё какой-то запах есть… Знакомый. В носу до сих пор стоит аромат сестрёнки, из-за этого обоняние пашет процентов на пятьдесят. Хрен с ним, подождём.
Чтобы время зря не терять и не сходить с ума по девочке, решаю заняться работой. Стягиваю с себя влажную майку и берусь за топор. Надо разрубить чурки, которые вчера привёз.
— Карим! — из дома высовывается сестрёнка.
У меня вибрация по телу от собственного имени её голосочком…
— Что ещё? — оборачиваюсь.
— Ты тут будешь, да? — ресничками наивно хлопает.
— Дров нарублю, — демонстрирую ей топор. — А ты отдохни пока. Вечером баня.
— Ага… — соглашается, а глазками мой голый торс сканирует.
Хочется рявкнуть, чтобы рыжеволосая искусительница перестала так на меня смотреть. Не мальчик давно, опыт с бабами приличный. Знаю я этот взгляд.
— В дом иди, — даю строгости в тон.
А то накажу нафиг! Допросишься.
Уходит. А я снова принюхиваюсь и прислушиваюсь. Близко совсем гости. Оборачиваюсь и вижу тачку на лесной дороге. К моему дому мчит.
Вздохнув, втыкаю топор в чурку. Будем встречать.
Вспомнил я этот запах. Лучше бы не вспоминал. Много лет не видел этого волка и не планировал.
— Здравствуй, Карим, — из машины выходит бета моей бывшей стаи.
Ля, как постарел-то! Назим был крепким волком с чёрными, как смоль, волосами и глазами. Теперь передо мной ссутулившийся оборотень с седыми висками и выцветшей радужкой. Время никого не щадит.
— Ты какого хрена тут забыл? — решаю обойтись без вежливости. — Как ты вообще меня нашёл?
— Кто ищет, тот найдёт, — Назим идёт ко мне. — Здравствуй, говорю, — тянет мне руку.
— Здоровее видали, — ухмыльнувшись, игнорирую приветственный жест беты. — Чо хотел?
— С новостями я к тебе, — убирает конечность и вздыхает. — Сегодня утром умер наш альфа.
Отец крякнул? Что ж, Луна ему судья. На том свете за всё, что здесь натворил, ответит.
— Соболезную, — больше сказать мне нечего.
— Приходи завтра на прощание. Ритуал будет в полночь.
Что он сейчас сказал? Мне не послышалось?
Назим только что позвал меня проводить отца в последний путь. Отца, который ненавидел меня — своего родного сына — как самого лютого врага. Отца, который видел во мне конкурента и не доверял мне ни на йоту. Отца, который инициировал моё изгнание из стаи. Отца, который вычеркнул меня из семьи навсегда.
— У тебя крыша потекла, Назим? — улыбаюсь в шоке. — Ноги моей в стае не будет. Тем более на ритуале прощания с вашим альфой.
— Он и твой альфа, — бета качает головой. — Отпусти все обиды. Приди и простись с отцом.
— Завтра в полночь я подниму бокал и попрошу Луну вынести ему справедливый приговор на том свете. Таким будет моё прощание с отцом.
Бета открывает рот, чтобы бросить в меня очередной тупой аргумент, но в этот момент из дома высовывается сестрёнка.
— Здравствуйте, — здоровается с Назимом и переводит взгляд на меня. — Можно тебя на минутку?
— Скоро приду, — киваю. — В дом иди.
— Твоя пара? — спрашивает бета, когда Динара скрывается в избушке.
— Знакомая. Гостит у меня. Она не в курсе, кто я, так что говори тише.
— Рано или поздно ты вернёшься в стаю, — Назим послушно убавляет громкость. — Волк не может жить в одиночестве.
Как мы заговорили! Держу пари, что в стае дела идут хреново, а управлять волками теперь некому. Альфа скопытился, постаревший бета на себя такую ношу взвалить не может. Раньше надо было думать, что творите. А теперь на болте я вертел всю их стаю.
