Была бы человеком, среди ее знакомых и друзей наверняка не затесались бы вампир по имени Вэнс с французской фамилией Демаре — в подлинности которой я очень сильно сомневаюсь, — и праведница-русфея, верно же? Однако на вампиршу она не похожа: уплетала в обе щеки всё, что приносили нам в самолете стюардессы. И не русалка: ушиб руки в самолете и полученная в ходе него маленькая царапина не повлияли на ее сознание, усталости в ней не прибавилось, чувств не лишилась.
Тогда фея? Вполне может быть. Пахнет она очень вкусно. Цветочно и нежно. Одевается опять же так, чтобы окружающие завистливо пускали слюни, восхищались элегантностью и изяществом ее тела. После второго совершеннолетия вполне пристойно себя ведет с противоположным полом. Все параметры сходятся. Будем считать, что, если она не человек, то фея. Человек или фея — лучше так. Выяснить точнее всё равно невозможно — я по-прежнему не вижу ауру этой загадочной девушки, и меня, как бы я ни старался отрицать очевидное, очень сильно волнует этот факт. Волнует сама Эль. Волнует до жара в теле и возбужденного члена между ног.
И да, я не отступил от задуманного. Я всё еще преследую цель взять ее сегодняшней ночью, чтобы успокоить наконец свое, я уверен, обыкновенное влечение. Влечение, которое возникает каждый раз, когда я вижу красивую женщину с необычной изюминкой. А в ней, в Даниэль Шарби, эта изюминка просто неописуемых размеров и вкусов.
Пора содрать с Эль одежду... но для начала с этой сцены, где ее лапает косящий под сатаниста солист в рокерской одежке. Давай, Эль, поиграем. Спорим, ты сама, по своей воли — без моих прикосновений и ненужных просьб — предстанешь передо мной через... скажем, через десять секунд, стоит мне только сделать так.
Я резко ловлю руку танцующей рядом бледнолицей принцессы в белом балахоне, привлекаю к себе и впиваюсь в ее темные с ржавчиной губы. На вкус, будто краску ем.
Раз, два...
Ладно, пробиваемся внутрь, а дальше... девушка становится податливой и уже сама льнет к груди, приоткрывая в желании рот и с удовольствием впуская мой язык на сладкое чаепитие с ее неуклюжим языком.
Пять, шесть...
Молодая, неопытная. Первый поцелуй, что ли? Внимательнее вглядываюсь в ауру. Нет, не первый. Второй, судя по эмоциональному колебанию романтического слоя.
Одним глазком удостоверившись, что Эль заметила нас и сошла со сцены, приобнимаю незнакомку за талию ещё теснее и продолжаю елозить по ее неискушенному языку своим.
Пустой поцелуй, безвкусный.
Вопреки обыкновению точка возбуждения не загорается тут же красным, как только начинаю чувствовать женское тело большей площадью своего. Странная девушка, почему-то неинтересная.
Страсть так и не вскипает в венах, когда сбоку слышится презрительно-насмешливый знакомый голос:
— Следуешь своему плану "совратить хорошую девочку", Нил?
Десять.
Всё, можно прекратить эти механические действия. Отвожу за плечи девушку от себя и убираю в сторонку, забыв о ней, как о какой-то мебели. Надеюсь, не дура, поймет, что поцелуй имел чисто разовый развлекательный характер.
Хотя по ее одухотворенно-потрясенной ауре и словах, застрявших на языке, она вот-вот со мной заговорит, дабы предложить мне вдвоем провести время, поболтать о милых пустяках, уединиться и еще раз повторить, как ей кажется, лучший поцелуй в её жизни.
Нет-нет, адьос, девочка. Ты не в моем вкусе. Если я не хочу головной боли — а я её не хочу! — надо убираться от нее подальше, пока ее мозг с пьяными бабочками в отключке.
