– А дни Макларена уже сочтены, – продолжал он. – В таких случаях Фишер не заставляет долго ждать.
– Мне такая мысль тоже приходила в голову, – признался я. – Очень мило, что вы меня посетили, мсье Бочбр.
– Я должен был это сделать, – сказал он. – Возможно, я удалюсь от дел, мистер Донован, не могу отказаться от мысли, что становлюсь старым для этого.
Я закрыл за ним дверь и вернулся в гостиную. Хикс мрачно уставился на меня из-за бара.
– Ей подать глинтвейн, видишь ли! – заявил он с презрительной гримасой. – У нее, наверное, в башке не все дома, если она воображает, что я буду…
– Налейте ей полбокала портвейна, а остальное дополните горячей водой из-под крана, – предложил я. – Она все равно не заметит разницы.
– И добавлю ей ложку кайенского перца. – Мрачное выражение сразу исчезло с его лица. – Это уже будет настоящий глинтвейн!
– Кстати, к девяти должен подойти Макларен, – напомнил я.
– У вас тоже не все дома, коллега.
– Бочбр слышал от Фишера, что Макларен больше не работает на его организацию.
– Таким образом, спокойной ночи, Макларен.
Хикс взял бокал с портвейном и направился в сторону ванной.
– Надо угостить Мэнди глинтвейном.
Через какое-то время он вернулся со смущенным видом.
– Женщин всегда очень трудно понять, – тихо сказал он. – Она сочла, что это божественный напиток, и хочет иметь его рецепт.
– Что она делает в настоящий момент? – спросил я.
– Стоит в одном белье и вливает это пойло в свою глотку.
– Со стороны Бочбра действительно было очень мило предостеречь нас в отношении Макларена, – сказал я. – Одно мне пока непонятно: явился ли он к нам по собственному побуждению или кем-нибудь послан?
– Послан?
Я рассказал Хиксу о женщине, которая якобы имеет зуб против Фишера, и о том, как ее человек устроил допрос Бочбру.
– Вы полагаете, что он отчитывается сейчас перед этой Колетт? – спросил Хикс.
– Возможно, – ответил я. – Но если это и так, мы все равно не сможем помешать этому.
Мэнди вышла из ванной в коротком черном халатике и в кожаных мокасинах. Я подумал, что в таком наряде она сразит даже индейского вождя.
– Я могу получить еще порцию этого фантастического глинтвейна? – спросила она у Хикса.
– Разумеется, можете.
Он взял у нее пустой бокал и направился к бару.
– Кто это был с тобой, такой высокий и толстый, когда я вошла? – спросила она.
– Его зовут Бочбр, – ответил я.
– И чем он занимается?
– Продажей оружия, – сказал я, – торгует гранатами, автоматами, бомбами и подержанными самолетами.
– Такое дело разрешено?
– Разрешено или нет, но это доходная статья. Он очень богатый и очень нервный человек.
– Ты тоже богатый, но не нервный, а подверженный несчастным случаям.
– Не начинай снова! – взмолился я.
– Пол, дорогой, – сказала она заботливо, – надеюсь, твой член не надолго выбыл из строя после того, как ты прищемил его застежкой?
Хикс как-то странно зашипел и разлил портвейн на стойке.
– Сегодня в десять ко мне придет Макларен, – сказал я. – Что бы ты хотела на ужин?
– Я больше не буду одеваться, – решительно сказала она. – А на ужин хочу слабо поджаренный бифштекс. И зеленый салат. После этого улягусь в постель и буду попивать глинтвейн, пока не напьюсь до чертиков.
Она так и поступила. Около девяти исчезла в спальне, захватив с собой графин с глинтвейном Хикса, улеглась в постель и до пояса накрылась одеялом. Ее груди гордо смотрели в потолок.
Конец ознакомительного фрагмента.
