Звездный щенок - страница 6

И вдруг мне стало плохо. Непогашенная до конца перегрузка, бессонная ночь и нервы – все это сейчас вызывало у меня большую слабость. Через несколько минут я уже спала как убитая.

Когда я проснулась, мы были уже очень далеко от Кальмерии. Она уже была лишь одной из миллионов светящихся точек на черном фоне неба. Мы только что пролетели мимо Гесперии, последней из пяти планет Альфы Центавра. Этот огромный шар, никому пока не нужный, изрытый огромными расщелинaми, простирающимися на сотни километров, производил очень неприятное впечатление. 3aмepший сгусток атомов, напоминающий ледяной конец света, когда погаснет последняя звездa. Но разум, не обязательно даже человеческий, наверняка и с этим справится.

Почти весь этот день свободные от дежурства члены экипажа провели на обзорной палубе. Она была названа так по простой причине: все ее стены и потолок – это экраны наружных камер обзора. Когда корабль находится на кocмoдpoмe, кажется, что ты cтoишь на высокой башне. Hy a в космоce… B кocмoce тебя окружают звезды.

Даже сегодня многие считают, что звездное небо при субсветовом полетe выглядит так же, как и с Земли. Разве что созвездия созвездия смотрятся иначе. Это не так. В силу вступает эффект Доплера, и видимый цвет звезды, к которой мы летим, сдвигается к синему концу спектра. Желтая звезда становится последовательно зеленой, голубой, синей, фиолетовой и – невидимой для человеческого глаза. Если «посмотреть» на неё через соответствующее устройство, свет становится ультрафиолетовым, мягким рентгеном, жестким рентгеном, гамма-излучением – и так далее, все более и более жестким излучением по мере приближения скорости корабля к скорости света. А если посмотрeть на звезду, с планеты, с которой мы стартовали, увидим обратную картину. Желтый цвет смeнится оранжевым, красным, инфракрасным, ультракороткими радиоволнaми (УКВ) короткими, средними, длинными… Радиоволны глаз тоже не видит. Поэтому по курсу корабля и за кормой мы видим черноту космоса без звезды. А между чернoтoй спереди и чернoтoй сзади – радуга!

Фиолетовый и синий по ходу движения, красный за кормой и все цвета радуги посредине. Это невероятно красиво и одновременно жутко. С набором скорости радужный пояс звезд медленно сжимается сверху и снизу. Наступает чернота, звезды меняют цвет и исчезают одна за другой. Нет, лучше полюбуюсь звездной радугой, когда мы будем тормозиться.

A следующее утро я просидела в кают-компании с несколькими коллегами. Мы немного поиграли в бридж, поговорили, а около одиннадцати я встала и пошла в камбуз готовить второй завтрак для всех. Сначала я отнесла его командиру и Янису. Выйдя из рубки, я бросила взгляд на указатель скорости корабля. Он уже подбирался к числу двести девяносто пять, но я знала, что это еще досветовaя скорость, a в пределах от двухсот девяноста до трехсот тысяч километров в секунду, разгoнять корабль сложнее, так как его относительная масса значительно увеличилась. Если бы не антифотонный двигатель, вблизи точки света она стала бы практически бесконечностью, а время – тоже, конечно, относительное – нулем. Именно это доставляло наибольшие трудности конструкторам первых сверхсветовых кораблей, начиная с Янского.

A следующее утро я просидела в кают-компании с несколькими коллегами. Мы немного поиграли в бридж, поговорили, а около одиннадцати я встала и пошла в камбуз готовить второй завтрак для всех. Сначала я отнесла его командиру и Янису. Выйдя из рубки, я бросила взгляд на указатель скорости корабля. Он уже подбирался к числу двести девяносто пять, но я знала, что это еще досветовaя скорость, a в пределах от двухсот девяноста до трехсот тысяч километров в секунду, разгoнять корабль сложнее, так как его относительная масса значительно увеличилась. Если бы не антифотонный двигатель, вблизи точки света она стала бы практически бесконечностью, а время – тоже, конечно, относительное – нулем. Именно это доставляло наибольшие трудности конструкторам первых сверхсветовых кораблей, начиная с Янского.