– Может, и так, – сказал Никита. – Я думаю, многие из нас не знают, что ищут, пока не найдут.
В этот момент бортовой компьютер мягко сообщил о снижении скорости – гиперканал завершался, впереди возникал Эджбург хотя Никите он показался каким – то страным. Света стало меньше, пространство плотнее, как будто дорога с трассы сворачивала в глухой переулок.
– Ну что, приятель, – сказал Никита. – Пора посмотреть, кто нас ждёт на этом повороте.
Когда гиперскорость сошла на нет, и свет за иллюминаторами выровнялся, Хазарис первым отметил несоответствие:
– Это не Эджбург.
Перед грузовиком Буцефалом, в пустоте, медленно вращался космопорт. Когда-то – транспортный узел для десятков маршрутов. Теперь – затерянная оболочка. Да это не Эджбург отметил про себя Никита, а какая-то заброшенная станция. Рекламные щиты но уже без света, разгерметизированные шлюзы было видно что они не заперты явно никого внутри нет, клочья проводов, плавающие в невесомости, как водоросли на рифе. Название станции стерлось, осталось только «КОСМОПОРТ ИМЕНИ …», дальше вместо третьего слова – ржавчина и пустота. Чьего же имени космопорт подумал Никита.
– Хазарис… – Никита чуть наклонился вперёд. – Скажи, что ты просто обновил антураж. -Никита не знал кого обвинять в том что они сбились с маршрута.
– Ты при старте вручную вводил координаты. По старому протоколу. У тебя был бумажный чек с маршрутом. Ты его уронил. Я его подобрал. Ты сказал: «Не парься, сам введу». Я не парился.
– Серьёзно?.. – Никита выдохнул, смотря на дрейфующий порт. – Ну что, выгружаем там? Местным призракам?
– Сейчас проверю навигацию, – сказал Хазарис. Он прекрано знал что Никите лучше ничего не говорить пока он сердится. Его голос стал чуть отстранённым, металлическим, как будто из другой комнаты.
Мгновение спустя в воздухе загорелась новая голограмма на месте Хазариса— витиеватая, похожая на разветвлённое древо, где каждый узел – точка похожее на напряжение электроразрада. Поверх возник надпись:
МОДУЛЬ: ДВОЙСТВЕННОСТЬ – АКТИВИРОВАН.
– Что это ещё за… – начал Никита. Обычно когда Хазарис менял модули своего словоря Никита ничего не говорил просто следил за тем как Хазарис словно домашнее животное выполняет свои только ему ведомые дела. Но сейчас спросил.
– Модуль конфликтологии, – ровно произнёс Хазарис. – Подключён в рамках маршрута через зону старого раздела. Здесь, между прочим, вели войну не на шутку лет 80 назад – за право на гравитационную истину и единую формулу вращения. Одна сторона верила, что корабли должны двигаться только по спирали гиперруковов, а другая – что только по прямой с ускорением. Культ Спирали против Хода Прямого.
– Это как спор: наливать чай до сахара или после?
– Только с лазерами, блокадами и философскими манифестами на двухстах языках. Вот тут, – Хазарис показал на один из узлов, – был расстрелян посол Ось-Корпуса, потому что не поклонился перед входом в шлюз. У местных это считалось святотатством.
Никита молча смотрел на заброшенный порт. В его тени было что-то мёртвое, но не забытое. Как будто само пространство помнило, как тут кричали, спорили, умирали… и не пришли к выводу.
– И мы тут зачем?
– Ты ошибся координатами. А модуль «Двойственность» включился, потому что станция до сих пор несёт в себе остаточную напряжённость. Здесь многое осталось. Конфликты, память, голоса. Иногда я их слышу. Они не ушли. Просто утихли.
