Сергей внимательно всматривался в мое лицо, потом посчитал необходимым добавить пару слов о постройке:
– Это третий вариант. Остатки первого пришлось уничтожить после того, как у меня уворовали все детали. Потом понял, что вся конструкция тупо не влезет в сарай, вот и начал по-новой.
– То есть, все это ты один сделал?
Каширин усмехнулся, отчасти довольный.
– Нет, конечно. Сарай перестроили работяги, выпахали котлован, продолжили тоннель до моего дома, – как небрежно он назвал свой Версаль, – заглубили трансформаторы и поставили силовые установки. Я себе в таких вопросах не доверял, потому пришлось пригласить электриков. А то еще перепутал бы контакты, потрясающе вышло б. Особенно для тех, кто оказался внутри, их бы долго трясло, – и сам улыбнулся шутке.
– Теперь понятно, на что ты время тратил, – наконец, произнес я.
– Впечатлил? Значит, не зря трудился. Хорошо бы, сработало. А то поди потом разбери все детали, прозвони кабели и собери обратно. И постарайся при этом не попасться на глаза папарацци. Они постоянно возле моего дома крутятся. Как ни визит за город, так они тут как тут. Но вроде ничего не разнюхали пока.
– Или за другим гоняются, – предположил я.
– Да брось, за тайнами сарая охотятся, – отмахнулся мой собеседник. – Знаю я их, только и норовят вызнать подноготную и продать подороже.
Наверное, действительно находились интересующиеся работами Сергея, но не уверен, что много, и причина была банальной – мало кто из людей здравомыслящих верил в Каширинскую утопию. Скорее, в то, что Сергей создал секту для собственного блага, достаточно глянуть на его дворец, чтоб убедиться в этом.
– Удивительно, что пока еще в саму секту не записались, – прибавил он, чуть поразмыслив. – Так проще всего попытаться выведать секрет.
– Но ты все равно никого сюда не пускаешь.
– Тоже верно. Перемещенцы уже год активно ищут разного рода недоброжелателей и свозят их околоточным. Не одного, я слышал, поймали. Потому и не рискуют, наверное.
Я вдруг понял, насколько мало Каширин знал о собственной пастве. Насколько остался прежним анахоретом, интересующимся только любимым делом, что десять лет назад, что сейчас. Насколько его легко можно окрутить, втюхав что угодно, как легко выманить из него нечто особо важное, прикинувшись давним знакомым. Как я, например. Не зря же отщелкал два десятка снимков его даров, мимо которых проходил. Несколько фамилий насторожили, надо будет проверить догадки. Возможно, секту Сергея действительно используют как прачечную для отмывки капиталов. Но говорить с ним об этом напрямую не хотелось, удивительно, но на душе кошки заскребли от одной мысли, что я выведаю нечто нелицеприятное и сразу опубликую. А в этом почти не сомневался, такое у меня нутро.
– Ты мало общаешься с паствой, – вырвалось у меня. Сергей неохотно кивнул.
– Как есть прав. Но не успеваю, в лучшем случае, раз в неделю… снисхожу до них, – криво усмехнувшись, произнес Каширин. – Решаю проблемы, помогаю, чем могу. Хорошо, деньги появились. Первую зиму они здорово мерзли, пришлось застопорить работы и снабдить нуждающихся буржуйками. Чисто как в войну.
Показалось, он пропустил пару фраз, невольно вертевшихся на языке. Пришлось свернуть работу над важным делом и снизойти до проблем поклоняющихся. Чисто божество. Или ошибаюсь? Сергея я за все три года так толком и не узнал, поначалу он мне виделся наивным мечтателем, теперь казался алчным хищником. В промежутке думалось об эдаком аутисте, поневоле вынужденном общаться с подведомственным народом, чего он не умел и явно не жаждал. Вообще, подобной роли он не хотел, но принес себя на алтарь необходимости. Не идти же одному в неведомое, не по Канту это.
