Гринберг обратился к Постлю:
– Полагаю, вы действуете также и от имени мистера Стюарта?
Бетти криком прервала его:
– О Боже, нет! Я представляю Джонни.
Брови Гринберга поползли вверх.
– Я как раз собирался выяснить, что здесь делаете вы. Так вы его поверенный?
– Ну, я его адвокат.
О'Фаррел наклонился к нему и прошептал:
– Это абсурд, господин уполномоченный. Конечно, она не юрист. Я знаю эту девочку. Весьма высокого о ней мнения, но, честно говоря, не думаю, что она на это годиться. – И он строго добавил: – Бетти, тебе здесь нечего делать. Уходи отсюда и перестань валять дурака.
– А теперь послушайте, судья…
– Один момент, девушка, – перебил ее Гринберг. – У вас есть какие-нибудь формальные основания, дающие вам право выступать в качестве адвоката мистера Стюарта?
– Конечно, есть: я – именно тот адвокат, который ему нужен.
– Ммм-да, сильное основание. Хотя, возможно, и недостаточное. – Он обратился к Джону Томасу: – Это так?
– Э-э… да, сэр.
– Не делай этого, сынок! Она получит отвод, – зашептал судья О'Фаррел.
– Именно этого я опасаюсь, – прошептал в ответ Гринберг. Он нахмурился и обратился к мистеру Постлю. – Вы готовы действовать от имени обоих? И матери, и сына?
– Да.
– Нет! – закричала Бетти.
– Что? Не будут ли интересы мистера Стюарта защищены лучше, если дело будет в руках поверенного их семьи, а не в ваших? Нет, не отвечайте. Я хочу, чтобы ответил мистер Стюарт.
Джон Томас покраснел и невнятно выговорил:
– Я не хочу его.
– Почему?
На лице Джона Томаса появилось выражение упрямства. Бетти презрительно сказала:
– Потому что его мать не любит Ламокса. Вот почему.
– Это неправда! – пронзительно закричала миссис Стюарт.
– Правда. И это древнее ископаемое, Постль, повязан с ней одной веревочкой. Они оба хотят избавиться от Ламокса.
О'Фаррел кашлянул в носовой платок. Постль покраснел. Гринберг серьезно сказал:
– Девушка, вы встанете и извинитесь перед мистером Постлем.
Бетти посмотрела на уполномоченного, потупила взор и встала, затем смиренным голосом произнесла:
– Мистер Постль, простите, что вы ископаемое. Я имею в виду, простите, что я сказала, что вы ископаемое.
– Садитесь, – сказал Гринберг спокойно, – и впредь следите за своим языком. Мистер Стюарт, ни от кого не требуется принятие адвоката вопреки желанию. Но вы поставили меня перед дилеммой. Юридически вы несовершеннолетний, и выбрали в качестве адвоката другого несовершеннолетнего. Это будет не очень хорошо выглядеть в деле, – он потер подбородок. – Не будет ли это выглядеть так, что вы или ваш адвокат, или вы оба пытаетесь направить судебное разбирательство по неправильному пути?
– О нет, сэр. – Бетти выглядела чопорной и целомудренной, но это была как раз одна из тех возможностей, на которую она рассчитывала, не говоря об этом Джонни.
– Гм-м…
– Ваша честь…
– Да, мистер Ломбард?
– Меня поражает нелепость этого. Девушка не имеет положения. Она не член адвокатуры, и, очевидно, она не может выступать в качестве поверенного. Мне не хотелось бы очутиться в положении человека, советующего суду, но не вызывает сомнений, что следует вывести ее за барьер и назначить адвоката. Могу я допустить, что общественный защитник – присутствует здесь и готов к делу?
– Можете допустить. Это все, господин городской поверенный?
– О да, ваша честь.
– Теперь позвольте мне указать, что суд находит бестактным с вашей стороны давать суду указания, и впредь этого не делайте.
