– Да, ваша честь…
– У этого суда будет еще возможность делать свои ошибки. Согласно обычаям, по которым собирается этот суд, не обязательно, чтобы адвокат был формально квалифицированным, по вашему выражению – «был членом адвокатуры», дипломированным адвокатом. Если вы находите это правило необычным, позвольте заверить, что наследственные юристы-священники с дефлаи находят такое еще более удивительным. Но только подобное правило вполне может быть применено в любом месте проведения суда. Тем не менее, благодарю вас за ваше предложение. Прошу встать общественного защитника.
– Я здесь, ваша честь. Сайрус Эндрюс.
– Благодарю вас. Вы готовы?
– Да, но понадобится переговорить наедине с моим подзащитным.
– Естественно. Итак, мистер Стюарт, что вы скажете, если суд назначит мистера Эндрюса вашим адвокатом или в качестве партнера вашего адвоката?
– Нет! – ответила Бетти.
– Мисс Соренсон, я обращаюсь к мистеру Стюарту.
Джон Томас посмотрел на Бетти.
– Нет, ваша честь.
– Почему нет?
– Я отвечу на этот вопрос, – встряла Бетти. – Я умею говорить быстро, поэтому я и адвокат. Мы не возьмем мистера Эндрюса, поскольку городской поверенный против нас из-за этой катавасии, связанной с Ламоксом, а городской поверенный и мистер Эндрюс являются партнерами в юридических делах, когда не ведут в суде подобные показательные баталии.
Гринберг повернулся к Эндрюсу.
– Это верно?
– Ну да, мы юридические партнеры, ваша честь. Понимаете, в таком городке…
– Вполне понимаю. Я также понимаю возражения мисс Соренсон. Благодарю вас, мистер Эндрюс. Садитесь.
– Мистер Гринберг?
– Что еще, девушка?
– Я бы могла частично вывести вас из этого затруднительного положения. Видите ли, у меня было нехорошее предчувствие, что какой-нибудь любитель вмешиваться в чужие дела попытается отстранить меня от участия. Поэтому мы оформили это заранее. Я его полувладелец.
– Полувладелец?
– Да. Ламокса. Вот, смотрите, – она вытащила из своей сумочки бумагу и протянула ее Гринбергу. – Купчая. Все по закону и как положено. По крайне мере, должно быть. Я взяла текст из учебного пособия.
Гринберг изучил документ.
– По форме все правильно. Дата вчерашняя, что с гражданской точки зрения означает, что вы имеете право при желании защищать ваши интересы. Но это не имеет силы в случае уголовных дел с более ранней датой.
– Ха! В данном случае нет никакого уголовного дела.
– Это нам еще предстоит решить. И не говорите «ха», это не юридический термин. Остался только вопрос, может ли лицо, подписавшее документ, продавать то, что числится в этом документе. Кому принадлежит Ламокс?
– Как кому? Джонни! Таково было завещание его отца.
– Да? Это оговорено в завещании, мистер Постль?
Мистер Постль пошептался с миссис Стюарт, затем ответил:
– Это оговорено, ваша честь. Это живое существо, называемое Ламокс, является движимым имуществом Джона Томаса Стюарта, младшего отпрыска этой семьи. Интересы миссис Стюарт осуществляются через интересы ее сына.
– Замечательное завещание. – Гринберг вручил купчую секретарю. – Подшейте это к делу.
Но Бетти на этом не успокоилась.
– Если хотите, ваша честь… назначьте любого, на ваш выбор. Но так, чтобы я могла сказать свое слово.
Гринберг вздохнул.
– Будет ли какая-нибудь польза от того, что я назначу кого-нибудь?
– Полагаю, что нет.
– Внесите в протокол. Пусть будет отражено, что вы оба, после должного предупреждения, настаиваете на том, чтобы защищать себя сами. Суд с сожалением берет на себя защиту ваших прав и советы относительно закона.
