Звучащие - страница 7

Корсет обнял её фигуру, словно кто-то сильный и надёжный поддерживал её осанку. Оксана почувствовала, как её дыхание стало более осознанным, а каждое движение – плавным и грациозным.

– Теперь платье, – Анна-Мария помогла ей шагнуть в облако шёлка и кружева. Платье, кажется, само опустилось на плечи, идеально подчеркивая её фигуру.

– Оно создано для вас, – отметила Анна-Мария.

Оксана повернулась к зеркалу. Из отражения на неё смотрела женщина из другого времени. Глубокий оттенок платья подчёркивал её бледную кожу, корсет создавал идеальную осанку, а пышная юбка делала её движения воздушными.

– Теперь волосы, – Анна-Мария начала ловко закалывать пряди, закручивая их в изысканный узел. – В этом доме каждая деталь имеет значение. Цвет платья – это цвет зрелого вина, символ опьянения музыкой. Узор на корсете – зашифрованные ноты…

Оксана удивлённо подняла бровь.

– Зашифрованные?

– Да, – кивнула Анна-Мария, закрепляя последнюю шпильку.

Затем она достала небольшой флакон.

– Последний штрих, – сказала она, сбрызнув запястья и шею Оксаны каплями духов. – Это особый аромат дома. Корица, ваниль и кое-что ещё. Секретный ингредиент «Коричного времени».

Оксана вдохнула аромат. Он был тёплым, глубоким, одновременно убаюкивающим и пробуждающим.

– Ну что ж, – Анна-Мария отошла на шаг, чтобы оценить результат. – Теперь вы готовы.

Музыкальная гостиная встретила Оксану полумраком и ароматом горящих свечей.

Тёплый свет мягко рассыпался по гладкому наборному паркету, отражаясь от полированных поверхностей и поблескивая на лакированных музыкальных инструментах. Её каблучки отбивали ритм – глухой, но уверенный. Каждый шаг отдавался лёгким шелестом шёлка, создавая ощущение, что её платье пело вместе с ней.

Она замерла на пороге. Корсет, плотно стягивающий талию, заставлял дышать иначе – медленно, глубоко, чувственно, будто каждый вдох наполнял её новым осознанием.

Он стоял у рояля. Вечерний костюм сидел на нём безупречно, подчёркивая грацию его фигуры. На мгновение Оксана ощутила, что её окружение замерло, будто время сделало паузу. Его взгляд поймал её, и дрожь пробежала по её телу. В этих тёмных, почти чёрных глазах плескалась какая-то бездонная тьма – манящая, опасная.

– Вы… прекрасны, – сказал он, двинувшись к ней. Его шаги были почти беззвучными, но каждый шаг приближал эту тьму всё ближе.

Когда он оказался рядом, Оксана затаила дыхание. Его пальцы, длинные и сильные, мягко коснулись её обнажённого плеча, оставляя за собой невидимый след, словно электрический разряд.

– Это платье… – его голос был низким, бархатным, – оно словно создано для вас.

Она чувствовала, как под этим взглядом, под этим прикосновением, её тело становилось чем-то иным – чувствительнее, живее.

Музыка родилась в тишине.

Вокруг них сидели музыканты. Их силуэты в чёрном растворялись в тенях, будто они были частью этого дома. Скрипка, виолончель, рояль – их инструменты поблёскивали в свете свечей, словно древние артефакты, ожившие только для этого момента.

Первая нота прорезала воздух – низкая, вибрирующая. Она словно проникла под кожу, пробежала по позвоночнику, отозвалась в сердце.

Оксана закрыла глаза, чувствуя, как музыка поглощает её целиком. Корсет вдруг стал теснее, будто с каждым аккордом он сжимался сильнее, подчёркивая её тело, делая его частью ритма.

– Позвольте вашу руку, – его голос прозвучал как шёпот, но при этом заполнил всё её сознание.