Итак, я стояла в главном зале Львовского вокзала и внимательно смотрела на пассажиров. Я решила, что для прикрытия стоит обработать магией какую-нибудь пани, направляющуюся в Москву. Она посчитает меня своей дочкой и я, не вызывая подозрений, с комфортом доеду до кацапской столицы. Однако, меня ждало разочарование: никаких пани на вокзале не наблюдалось – лишь неопрятные крикливые тетки сновали с мешками или валялись на этих же мешках, не желая расставаться с ними ни на секунду. И откуда они повылезли-то, подумала я. Год ведь всего прошел – и элегантный европейский Лемберг (ничем не хуже, а во-многом даже лучше того же Берлина) превратился просто в помойку. Лииси Хээльмна была права, когда говорила, что кацапы должны быть уничтожены, так как превращают в лайно все, к чему прикоснуться. Я подошла к кассам и стала прислушиваться, куда берут билеты. До московского поезда оставалось меньше получаса, но никто не брал билеты в Москву. Я вздохнула и подошла к краснорожей тетке с двумя мешками в руках, стоявшей в очереди. Сделала особый жест рукой, насылая Наваждение…
– Доченька…, – тетка вздрогнула и схватилась рукой за сердце. Один их мешков при этом упал на пол и из него посыпалась картошка, – Велела тебе не отходить от меня ни шаг, паршивка!, – рявкнула она и дала мне затрещину, которую пришлось стерпеть, – Следи за вещами!
Я собрала рассыпавшиеся картофелины и подумала: «Как жаль, что наваждения не могут изменить характера». Конечно, можно было применить трансформацию личности – но делать этот сложнейший ритуал ради двух дней, которые я проведу с этой теткой, мне не хотелось. Когда я подготавливала трансформацию личности Рейхсфюрера, мне пришлось предварительно изучить его – на это ушло немало сил и времени, которых сейчас просто не было. Пока я возилась с картошкой и размышляла, моя тетка добралась до кассы. Пора было вмешаться в ее мозг еще раз.
– Мне до Волочинска… ой…, то есть до Москвы два, – мое наваждение работало как-то не стабильно.
– Так куда точно?, – зло рявкнула кассирша. – До Москвы только мягкие есть, по восемьдесят рублей! Моя тетка икнула и мне вновь пришлось подталкивать ее к действию магией. А не так уж плохо все и складывается – в мягком вагоне будут ехать важные шишки, подумала я и решила подстегнуть не только тетку, но и свою удачу – пусть шишка окажется полезной.
– Два мммяяя..гкх дддо Ммм..сквы, – заикнулась она и полезла себе за пазуху, вытащила оттуда тряпичный сверток и развернув его, с удивлением уставилась на содержимое.
– Сто пятьдесят девять рублей восемьдесят копеек, – зло сказала кассирша. Моя тетка, путаясь, стала отсчитывать купюры.
Отойдя от кассы она злобно глянула на меня. В ее маленьких покрасневших глазах пылало какое-то чувство, назвать которое я не могла. К моему облегчению, по радио хрипло объявили посадку на поезд Львов – Москва и я, схватив один из мешков, пошла за своей теткой на перрон. Проводница – в красивой синей форме – чистая и улыбающаяся – резко отпрянула когда моя тетка протянула ей два билета.
– С такой харей в общем ездить надо, – зло сказала она.
– Так нету общих, только мягкие были, – вмешалась я. – А нам с мамой срочно надо в Москву. Мой дядька, мамин брат, вызывает к себе. Служит он там, военный!
– Да, братик зовет. Вот картошечки домашней ему везу, – тетка тряхнула грязным мешком и проводница брезгливо поморщилась.
