Она нахмурилась, пробежала глазами по моему исхлестанному телу, и вдруг резко отвернулась, сложив руки на груди.
– Ты и на долю не прочувствуешь то же, что и я! – произносит она гораздо тише. Я отчетливо слышу нотки печали в её подрагивающем голосе: – Тебя надо пустить по кругу для начала!
Так и знал… Что же еще могло быть? Я медленно закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Не знаю, каким образом я еще не отрубился от ран, от невыносимой боли в ноге. Наверное, я начинаю привыкать к пыткам…
Я пробегаюсь взглядом по плачущей Ренате. Моё сердце с каждым её судорожным всхлипом сжимается сильнее. Колит. Невыносимо раздирает, как и раны, что она нанесла мне в порыве ярости.
– Я знаю, зачем ты приехал! – потирая глаза кряхтит Рената: – Ты поржать приехал надо мной. Хотел изнасиловать, а потом похвастаться своим дружкам!
Я отрицательно мотаю головой. Да как она вообще могла додуматься до такого? Она сама себе придумала жесть, сама поверила в неё! Да, это хуже всего, что она действительно верит в то, что говорит!
– Рената, я хотел просто встретиться с тобой и ничего больше, – отвечаю я.
– Да что ты говоришь? – воскликнула она, хлопнув себя по колену: – Что же я? По параметрам не подхожу, да? – она провела ладонями по воздуху, очерчивая свою полную фигуру: – Ты ведь у нас такой невъебенно смазливый красавчик, что не смог снизойти с небес до обычной девы земной да? Ну и кем ты меня считаешь, а? Жирной мразью? Ну же, отвечай! – она вдруг замахнулась, замерев с кулаком в воздухе: – Я видела, как ты на меня посмотрел, когда приехал! Я видела, какую рожу ты скрючил, когда мы ехали! Я всё вижу!
Я инстинктивно дрогнул, переводя быстрый взгляд с её кулака на её заплаканное лицо.
Рената двести раз все переиначит! Карикатурная в своем гневе, зацикленная на себе, на своем горе, в плену у собственных страданий! Господи, да если я сейчас ей начну доказывать обратное, она воспримет мои слова штыки. к чему эти выдумки? Зачем, вот просто зачем? Сколько же эмоций сейчас во мне бушует – гнев, обида, неприязнь и сочувствие! Как вообще можно что-либо доказать такому обиженному травмированному человеку?
– Рената, тебе помощь нужна. – говорю я как можно спокойнее.
– Под помощью ты подразумеваешь свой член?! – процедила она.
Я издал гортанный вой, сквозь плотно сжатые губы и взмолился в очередной раз за день.
– Рената, я понятия не имею с какими монстрами и ублюдками тебе довелось столкнуться, но не все мужчины – поголовные насильники, которые только спят и видят, как воспользоваться беззащитной девушкой, понимаешь меня!? – Я заглядываю ей в глаза, пытаясь на каком-то новом уровне, не знаю, вдолбить эту очевидную мысль в её голову!
Рената недоверчиво щурится на меня.
– Все вы такие… – обиженно бурчит она, насупившись.
Да еб твою мать – непробиваемая! Разумеется, она ведь травмирована – ей требуется квалифицированная помощь, а я не психотерапевт! Всё, что я могу – это хотя бы достучаться до её человечности. Слова могут помочь! Словами и диалогом можно разрешить недопонимание! Черт подери, можно остановить войны! Сколько бы не нужных смертей мы могли бы избежать, если бы с самого начала разногласий наши правители сели за стол переговоров, а не когда число погибших исчислялось тысячами с обеих сторон!
– Ты задумывалась над тем, что делаешь сейчас? Только вдумайся в эту мысль: ты и Алма похитили человека, посадили его на цепь, заманили в капкан, подвергаете многочисленным пыткам человека! Человека, Рената! – я специально повысил голос, но горло защекотало, и я вновь разразился мокрым кашлем.
