– Выключите эту похоронную музыку. Она как моя непутевая жизнь.
Антон Павлович выключил радио и вышел из кухни. Роза пила чай с хлебом без масла, масла было немного, и она экономила. Прибравшись на кухне, Роза прошла в комнату. Антон Павлович ничком лежал в кровати, укрывшись одеялом. Горел торшер. В комнате был полумрак.
– Можно я покурю?
– Кури.
Антон Павлович встал, открыл форточку, обратно лег. Роза принесла с кухни пепельницу, окурки и села на диван.
– Насобирала вот себе, – показала Роза окурки. – Зачем тратиться на сигареты?
Она наслюнявила узкую полоску газеты, склеила два окурка вместе, приставив один к другому, закурила.
– Дядя Антон, можно я ванну приму, погреюсь? – спросила Роза.
– Конечно, милая дочь, – ласково, по-отцовски ответил Антон Павлович.
Роза потушила сигарету, встала, два раза прошлась мимо дивана, виляя задом, и пошла мыться. Греться она не стала, постиралась и прошла в комнату, легла.
– Роза, у тебя такие лимончики… Я люблю тебя.
– Я не верю.
– Для тебя, дорогая, я на все готов. Хочешь, я с балкона брошусь?
– Хочу.
– Ты хочешь, чтобы меня не стало? – жадно прильнул Антон Павлович к груди, потом с головой залез под одеяло.
– Не надо. Не красиво… – попросила Роза.
Антон Павлович откинул одеяло.
– Холодно, – потянула Роза одеяло на себя.
Но Антон Павлович крепко держал одеяло.
– Ой! Роза, перестань! Я не переношу щекотки. Сдаюсь! Все!
Но Роза, разыгравшись, не унималась. Антон Павлович с одеялом скатился на пол, Роза тоже сползла с дивана.
– Пошли чай пить, – предложила Роза
– С конфетами?
– С конфетами.
– О, с конфетами я люблю.
Антон Павлович встал, оделся, пошел на кухню. Роза забросила на кровать одеяло, немного полежала и пошла на кухню, взяла с холодильника коробку конфет, поцеловала ее, села за стол, стала снимать с коробки целлофан. Целлофан был приклеен, тогда Роза взяла нож, разрезала целлофан, открыла коробку. Конфеты красиво были уложены в ячейки.
– Тебе, Роза, чай покрепче?
– Ага. Так жалко…
– Чего их жалеть?
– Они такие хорошие, – любовно провела Роза рукой по шоколадной глазури.
– Бери, Роза, которая тебе больше нравится.
– А вы выбрали?
– Вон та, с желтой полоской – моя.
– А моя вот эта, круглая, – ткнула Роза пальцем в шоколад. – Три штучки возьму – и хватит…
Роза любила сладкое. Она, наверное, за раз съела бы всю коробку конфет, но жалко было. После чая она положила конфеты опять на холодильник.
– Пусть у вас полежат.
Роза хитрила, специально оставляла подарок, чтобы можно было за ним прийти.
– Хорошо быть мужчиной. Ни месячных, ничего…
– У мужчин тоже свои проблемы.
– Я хотела бы быть мужчиной, как вы, – Роза закурила.
– Роза, зачем ты все время убираешь с губ табачную крошку? у тебя нет на губах табака.
– Привычка, – смутилась Роза, легкий румянец проступил на ее бледном, лице.
– …О, уже второй час ночи! – воскликнул Антон Павлович. – Завтра рано вставать.
– Идите ложитесь, я вымою посуду.
Антон Павлович почистил зубы и пошел в комнату. Роза покурила, вымыла посуду, плотно закрыла за собой дверь, прошла в комнату, легла. Антон Павлович полез целовать.
– Хватит вам… – устала Роза от ласк. – Вы меня раздразнили.
Роза не поняла, был оргазм – нет, но- было хорошо.
– Антон Павлович, погладьте мне спину.
Теплая рука Антона Павловича послушно скользнула вниз по спине к ягодицам, потом медленно поползла вверх, вниз… Роза спала.
4
Пошла вторая неделя ночной жизни Антона Павловича с Розой: в девять часов вечера начиналась и в семь утра заканчивалась. В пятницу Роза сильно припозднилась. Антон Павлович открыл дверь только после третьего звонка, и то – не сразу, Роза уже спустилась на третий этаж, когда щелкнул замок.
