– Буйный, – ещё раз согласилась Павлова.
– Да-да! – погрозил в сторону мамонта Лёша.
– И как это сейчас проявляется?
– Сейчас не проявляется, – с досадой ответил Господин Шишкин, начиная понимать своё неудобное положение.
– Может вы знаете как его раздраконить, чтоб я посмотрела?
– Не надо, – испугался Лёша.
– Может тогда продолжим наслаждаться закатом?
– Вы мне не верите? – с досадой и грустью ответил Шишкин, хмуро опустив голову.
– Мне жаль, что мои слова обидели вас, – все ещё в личине психолога ответила Маша. – Я совсем этого не хотела. Вы и меня поймите, вот сидит мамонт, вполне спокойно, а в прошлый раз он ходил за мной по всему саду, тоже спокойно. И дверь я открыла своим ключом, неизвестно откуда повисшим у меня на груди. Да и увидела я эту дверь первой на своём пути. У вас своя правда и у меня своя правда. Потому и говорю, давайте просто наслаждаться закатом. Нам нечего сейчас друг другу противопоставить.
– В общем, я вас предупредил. Моя совесть чиста.
– Спасибо, – согласилась Маша.
– И все же, почему вы мне не верите?
– Честно?
– Безусловно, я человек чести.
– А я думала, вы леший, который не признаётся в своей природе и в лес меня заманил. Ну, в вашем случае сад. Не смотрите на меня так удивлённо. У моей постели лежит словарь «Славянских древностей», и про вас я там уже успела прочитать.
«Ох, – мысленно запричитала Павлова, – Нашла же я что читать перед сном. Лучше бы сказки читала. Хотя…, – снова осекла себя Маша. – Если вспомнить оригинал сказок Братьев Гримм, лучше уж про славян».
– И тогда должны знать, что некоторые считают меня вполне дружелюбным существом. Я вот вам пояс обережный подарил. А вы мне блинов не напекли.
– Тут вы правы. Я сначала не расслышала, что должна вам испечь, а потом забыла.
– А я ждал.
– Я испеку блины, чтоб не быть у вас в долгу.
– Только поэтому?
– А что ещё вы хотите?
– Чтоб от души.
– Хорошо, с душой.
– Вы так и не произнесли, что готовы были мне честно рассказать.
– Если смотреть на факты, этот мамонт просто ходит за мной и относится с почтением, он тёплый. А вы меня уже разочек обманули. Так что чисто технически пока лимит доверия у мамонта больше.
– Так я из добрых побуждений.
– Слышу вас, но пока все же так.
– Мне теперь тоже жаль, что так вышло.
Мамонт еле ощутимо качнулся в сторону Маши, и она снова опёрлась на него.
Маша проснулась рано, словно ей нужно было будить, кормить и вести сына в детский сад. Яр бы тоже уже давно гремел посудой на кухне, заваривая стопятнадцатую чашку кофе и удивляясь, отчего он мало спит.
Сегодня тишина в доме не радовала Павлову. Плечи горбились от мысли, что Ярослава нет рядом и по ее вине. От него не было сообщений, а писать сама она была не готова, не понимая, как объяснить ночной инцидент.
«Все ли нужно объяснять и все ли нужно анализировать? – задала сама себе вопрос Маша.
Недавно проводя исследования для своей магистерской выпускной работы по психологии, она получила данные, что рефлексия – анализ своих переживаний и размышления о своём психическом состоянии, в простонародье самокопание, не имеет связей с созависимостью. И если принять это за истину, невозможно избавиться от созависимых алгоритмов поведения даже путём самого глубинного самоанализа.
При этом высокий показатель созависимости как раз соответствует склонности к квазирефлексии, то есть когда мозг чем-то забит и мыслей много, но не то, не о том, не в контексте событий и вообще иногда похоже на самобичевание.
