Как-то раз в магазине ко мне подошла женщина, наша местная блаженная Элла, как её называли. Она попросила денежку в долг. Я дала. Так было не раз. Она брала в долг и отдавала. Может просто для того, чтобы поговорить. Мы с ней беседовали. Иногда обсуждали новости квартала. Я не вдавалась в подробности, что с ней произошло. Отчего она такая. Была? Стала? А тут продавец рассказала, что у женщины погиб единственный сын. Очень давно. Сама Элла – учитель по классу скрипки в музыкальном училище. Была. После потери сына психика не выдержала. Я ужаснулась. И чётко для себя определила: не хочу быть такой. Буду бороться с собой за себя ради себя, чтобы не быть никому в обузу и в жаль. Потом.
Живу сейчас, не зная счастья.
Хрустальный куб не леденит.
Он наделён безмерной властью:
Он – сердце, а душа – гранит.
Все звуки в ступоре зависли,
Мерцают стрелами звезды.
Как много нам судьба сулила!…
И отняла с тобой мечты.
Но я не сдамся, ты же знаешь.
Характер у меня так крут.
И я опять хожу по краю
Ради тебя, мой сын и друг.
*
Не всё так безоблачно солнечным утром,
Когда просыпаюсь, встречая зарю.
Но боль отступила. Ушла на минутку.
И я ощущаю, что просто живу.
А лет … я не знаю, Бог сколько отмерил.
И я не спешу уходить в синеву.
Мой старший – он Ангелом будет мне верным.
А младший мой здесь. Для него и живу.
В конце октября вдруг объявился Павел. До этого не было даже звонка. Ключ от моей квартиры у него остался. Приехал в моё отсутствие. Привёз мои любимые конфеты «Птичье молоко» и моё любимое вино «Мартини Бьянка». Оставил всё на кухне и уснул на диване в гостиной, как раньше. Милая картина открылась мне, когда зашла домой. Не знала, что ему могу сказать и смогу ли, вообще, разговаривать с ним. Павел появился, именно, тогда, когда я начала сама возвращаться в реальность. Не принимая происшедшего, но возвращая себя в бытиё.
Сидя в кресле, смотрела на спящего, прежде, любимого мужчину. Всё тот же. Красивое и умное лицо. Даже во сне. Но как далеко он от меня сейчас. Разрыв в месяцы стал разрывом в жизнь. Не понимала и не хотела понимать: почему он так со мной. Это сейчас так неважно. Всё уже случилось.
Меня повергли в шок его слова, когда он проснулся:
– Мне сказали, что тебе совсем плохо. Вот, решил проверить.
Не обижаюсь на людей и злюсь редко. Безмерно удивляюсь, когда мой мозг, душа и сердце не принимают их слова и поступки. Казалось бы элементарные понятия: соучастие и обыкновенное сочувствие. Для некоторых это – запредельность и она становится космически непреодолимой. Так случилось и с Павлом. Мы пили вино, ели конфеты на кухне. Самое уютное место, как и во многих домах. Круглый стол, который должен сближать людей, сидящих за ним, разделил нас спирально. Я размышляла о том, как родной мне человек мог произнести такие слова и что он думал, когда не приезжал так долго. По его мнению, я должна была танцевать и петь все эти месяцы?
Его очередная фраза, как говорят, «добила» меня:
– Ты после похорон перестала замечать меня. На третий день я понял, что не нужен тебе. И решил не приезжать.
