Никаких видений у меня больше не было. Я вообще могла бы заподозрить, что спецэффекты закончились, если бы не тот единственный раз, когда буквы снова покинули мою книгу. Но и то случилось лишь однажды, вполне сошло бы за статистическую погрешность на длинной дистанции.
Каждый вечер я наблюдала, как из-за гор медленно выползает луна, на этом считала свой дозор оконченным и брела домой, мучительно пытаться спать.
Чем мне особенно нравился кофе от Мустафы – это способностью не остывать ровно так долго, как нужно. Я могла сидеть с чашкой в углу кафе хоть час, хоть два, разглядывая посетителей и пытаясь придумать, кто они, чем занимаются и каким ветром их сюда занесло, и кофе не превращался в противную холодную жижу, а непонятным образом сохранял тепло. Это выглядело немного подозрительно, но я склонялась к тому, что человечество всё же не безнадёжно и наверняка давно изобрело специальные термо-чашки, а я просто, как обычно, ещё не в курсе.
Изучение посетителей меня вдохновляло: я часто представляла, какие красивые кадры могли бы у нас получиться, если бы любимая камера меня не покинула – или если бы для фотосессий подошёл телефон. А про некоторых вообще хотелось писать книги, настолько из них вышли бы колоритные персонажи. Всё пошло не так в тот самый день, когда я, привычно устроившись на любимом диванчике, пригляделась к очередному кандидату на роль главного героя. Стройный сероглазый блондин с волосами до плеч и довольно героическим профилем, одетый в стильный бомбер и рваные джинсы, показался мне странноватым сразу: зашёл в кафе медленно, растерянно, осторожно оглядываясь по сторонам, как будто мучительно соображая, что делать дальше. Он так же медленно подошёл к стойке, где Мустафа стоял с очень сложным лицом, и неестественно высоким голосом сказал:
– Stand clear of the closing doors please7.
Мустафа бросил на меня быстрый взгляд, а я отчётливо почувствовала, как у меня леденеет затылок, и увидела, как дремлющий на моих коленях чёрный кот вдруг поднимается и прижимает уши. Пригляделась: пять пальцев на левой руке. Шесть пальцев на правой.
– Hava almak için dışarı çıkalım canım8, – ласково сказал Мустафа, подхватывая блондина под локоть. Блондин не сопротивлялся – шёл за Мустафой, как телёнок, а тот вежливо, но очень быстро вывел его за ворота и дальше, пока оба не скрылись из виду.
Сердце изо всех сил билось у меня в горле. Я думала: это же совпадение, да? Ну просто пьяный человек. Или сумасшедший. Кто его знает, что с ним не так. Его же видит Мустафа, значит это не дух. И не галлюцинация. Я по-прежнему в своём уме. Надо просто ещё погладить кота.
Но у блондина, чёрт возьми, шесть пальцев. Лишние пальцы обычно не сопутствуют опьянению и даже сумасшествию.
Мои размышления прервала девушка в длинном зелёном платье, которая сразу решительно прошагала к стойке – её ничуть не смутило, что там никого нет, она чётко и уверенно сказала в стену:
– Тыквенный латте! – а потом подумала и добавила. – Тридцать тыквенных латте!
Замечательно, подумала я. Очевидно, это просто эпидемия безумия, обычное дело. Черный кот не выдержал – спрыгнул на пол и, грозно выгнув спину, зашипел, ещё три кота в разных углах зала последовали его примеру.
Мустафа появился на пороге как раз на словах про тридцать латте. Задумчиво, сложив руки на груди, он поглядел на девушку и повторил с ней процедуру – вежливо увёл прочь за локоток.
