– Ваше положение чем-то напоминает положение короля Лира, – вздохнула мама.
– Что? – насторожился Фарафонов.
– У Шекспира есть такое произведение.
– А…
– Только у него было три дочки, а у вас три сына.
– Я ему, недоноску, напишу письмо. Всё выскажу негодяю!
– Напишите ему доброе письмо, – сказала мама. – От этого будет больше пользы, поверьте.
Фарафонов помолчал, повертел в руках чашку.
– Ты так считаешь?
– Так будет лучше.
Михаил Ефимович налил себе чаю, бросил в чашку несколько ложек варенья, выпил, встал и, не сказав ни слова, вышел.
– Тоже мне, короля Лира нашла, – сказал я, когда за Фарафоновым захлопнулась дверь.
– Он – несчастный человек, – вздохнула мама.
От этих слов отец аж подпрыгнул в кресле.
– Вот это новость! А давно ли он скручивал людей в бараний рог?
– Жаль его. Жена умерла, сыновья разъехались… Живёт неухоженный, как медведь в берлоге.
– Ты расскажи Максиму, как он молоко одалживал, – предложил отец.
– Это был цирк! – рассмеялась мама. – Одолжил он у Балицких бутылку молока. Прошло время. Балицкие к нему – пора бы вернуть долг. Что бы в таком случае сделал нормальный человек? Пошёл бы в магазин, купил молоко и вернул. Этот же идёт к Тамаре, одалживает у неё и возвращает Балицким. Через несколько дней уже Тамара напоминает: верните долг. Он идет к нам. Разумеется, я одолжила. Но затем потребовала вернуть. Тогда он пошёл к Балицким.
– Так они и управляли страной! – рассмеялся отец.
– Он сейчас придёт измерять давление, – сказала мама, и в этот момент раздался звонок. Фарафонов вошёл с пылающим лицом.
– Голова раскалывается, – сказал он тихо. – Измерьте, пожалуйста, давление.
Мама измерила. Было 180 на 120.
– Как он, сукин сын, поднял его мне! Так, говоришь, помягче написать?
– Думаю, так будет лучше, – сказала мама.
– Спокойной ночи! – буркнул Фарафонов и вышел.
Мы посидели ещё немного и легли спать.
* * *
Едва проснувшись, я почувствовал запах пирога. Видимо, он был в духовке. Запах пирога поутру обладает удивительнейшим свойством поднимать настроение. Если в доме пекут пирог, значит, в доме всё в порядке. Значит, здесь сводят концы с концами, здесь есть, кому печь, есть, для кого печь, но самое главное – здесь есть желание печь. Если в доме не пекут пироги хотя бы раз в году – это верный признак того, что скоро здесь в щелях задуют ветры.
Я убрал постель, заглянул на кухню. Под окном ветер лениво шевелил ветки плакучей ивы, кухня была полна играющего света. Мама резала перья зелёного лука. Увидев меня, улыбнулась. У мамы были ровные белоснежные зубы. Когда она улыбалась, влажные зубы блестели, и от улыбки возникало ощущение праздника.
– Доброе утро! – сказал я.
– Доброе утро, малыш! – откликнулась мама.
Я приоткрыл дверцу духовки – пирог был с повидлом. Вышел в комнату, включил телевизор. Ведущий программы «Утро» читал какой-то скучный текст.
– У тебя нет желания сбегать на рынок? – спросила мама. Она встала напротив солнца, и цвет ее волос был похож на цвет подрумяненного в духовке пирога.
– Если интересы кухни требуют…
– Вот и отлично. Я поставлю тебя в пример отцу.
– А где он?
– Убежал на работу.
– В такую рань?
– Они готовят какой-то отчёт. А что это он читает?
Мама кивнула на телевизор.
– Муть какую-то.
Сказав это, я вдруг почувствовал, как в меня вползает омерзительное чувство тревоги. Диктор говорил о том, что президент СССР болен и не в состоянии выполнять свои обязанности. В стране вводится чрезвычайное положение. Власть переходит в руки Государственного комитета по чрезвычайному положению – ГКЧП. Оказывается, диктор читал заявление этого самого комитета.
